г- Давайте сюда!
Старик живо приподнялся, сел на кровати, раза два стукнул ладонью по донышку бутылки, и пробка сразу вылетела.
Лекарство помогло, после нескольких глотков боли как рукой сняло.
— Кто вам сказал, что именно я? Не один я... Раз уж вам все заранее известно, так чего же спрашивать? Да, зарыли мы там ящики, да только с винами, разных сортов напитками.
— И где же вы все это зарыли?
— Где? Не помню хорошенько. Это чертово вино все из головы вышибло.
— А теперь вставайте, вы пойдете, с нами и покажете нам это место.
Куста испугался и принялся отнекиваться:
— Куда мне! Я шагу ступить не могу. Точно тупой пилой вгрызается.
— Ничего. Мы вас повезем. Но станете отказываться, нехорошо может получиться, очень нехорошо. Вас привлекут как соучастника. И знаете, что тогда ожидает вас?
— Смилуйтесь надо мной, больным человеком! Я ничего худого не сделал. Я вам все расскажу, только с собой не зовите. Если барин увидит меня с вами... Нет, делайте все, что угодно, только оставьте меня дома!
— А что вы так боитесь этого Эрмсона! Конец его власти.
— Да, но он не один... у него друзья... А эти не помилуют, отомстят. Выкурят меня отсюда, дом спалят...
— Но, дружище, разве вы не слышали, что дни господ и бар уже сочтены и народ взял вожжи в свои руки? Завтра вы, может, сами поселитесь в господском доме...
Все же долго пришлось упрашивать, угощать Кусту, прежде чем удалось выжать из него согласие на то, чтобы сопровождать отряд.
Когда дождь перестал и отряд пустился в путь, Куста и вовсе развеселился. Он чуть не вприпрыжку направился к машине, дверца которой сама раскрылась перед ним. Что ты скажешь, настоящий барин! Вот так же дверца машины распахивалась перед генералом, — Куста сам видел. Важно рассевшись на сиденье, он похлопал по плечу соседа, подмигнул и сказал:
— Значит, возьмем старика в оборот? Хватит ему, стервецу, выжимать из меня пот! Но коли он на меня орать начнет, вы уж заступитесь! А то он меня живьем проглотит, точно утка лягушонка...
Старик разболтался и даже затянул песню, но как только машины завернули на мызный двор, он утих, съежился и ни за что не хотел вылезать.
— Ужо... Ужо приду, когда понадоблюсь. Ой, черт, опять в ногу стрельнуло...
В эту субботу у Эрмсона происходило тайное совещание. Большинство участников совещания уже разъехалось, остались лишь несколько человек, которых молодой Винналь обещал подвезти в город на своем «крейслере». Увидев две машины, заворачивавшие во двор, и незнакомых людей, выходивших оттуда, Эрмсон сразу почуял недоброе.
— Видно, кое-что пронюхали; — сказал он, выглянув в окно. — Сейчас же уходите все. Это будет лучше для вас и для меня. Своевременное отступление лучше, чем несвоевременная победа. Я один приму сражение.
И, выкинув в камин окурки из пепельницы, он с вызывающим видом пошел навстречу приехавшим.
Он остановился на крыльце.
— Извините, — сказал, подходя, Пауль, — вы гражданин Эрмсон/здешний хозяин?
— Я генерал Эрмсон. А вы кто?
— Член Государственной думы Риухкранд.
— Очень приятно.
— Здесь также присутствует товарищ из Народной самообороны. Он снабжен соответствующими полномочиями, и у него к вам дело.
— Из Народной самообороны? Не знаю такого учреждения.
— Сейчас узнаете, - ответил Эспе и предъявил свои мандаты.
Генерал и читать не стал.
— Что же вам угодно?
— Необходимо выяснить некоторые вещи.
— Да? — сухо ответил генерал и добавил: — Чем могу служить господам?
— У нас имеется распоряжение произвести у вас обыск, — с деловитым спокойствием сказал Эспе.
— Кого или что вы надеетесь обнаружить здесь? — с еще большим спокойствием спросил генерал. Вооруженные люди с красными повязками его не особенно встревожили. «Побольше хладнокровия! — сказал он себе. — Благодаря хладнокровию с меня в семнадцатом году не сорвали погоны, а самого не сунули в мешок. Ледяное спокойствие выручит медя и теперь».
Но когда из машины вылез Куста, генерал покраснел. «Этого я тебе не прощу!» — сказал его угрожающий взгляд. Куста пытался съежиться и стать незаметным, словно говоря всем своим существом; «Я что... Я ничего... Насильно затащили...»
— Где погреб? — сурово спросил Эспе. — Начнем с погреба.
— Ах, погреб? Пожалуйста. Тут же, — с облегчением ответил хозяин. Он боялся, что сразу войдут в дом, где воздух еще не проветрился.
Он сошел с крыльца легко отпер дверь погреба большим ключом, торчавшим в скважине, и, зашагав вниз, попросил других следовать за ним. Один из отрядников осветил карманным фонарем все это большое, полупустое, сводчатое помещение, откуда на вошедших пахнуло влажной прохладой и запахом вин. Задняя сторона пола, покрытая слоем земли, была выше передней.
— Здесь вы найдете весь мой запас вин, — пояснил Эрмсон. — Неплохо, что вы захватили с собой Кусту. Ему тут все знакомо. Ну, чего смотришь, бери лопату!
— Почему вы зарыли свои вина? — спросил Пауль.
— Потому что в ровной температуре они лучше сохраняются.
Куста явился с лопатой и принялся раскидывать верхний слой земли. Вскоре показался большой ящик.
— Ступай, Куста, принеси топор, откроем ящик.
Расставив ноги, заложив руки за спину, стоял Эрмсон,
глядя на ящик. Когда крышка была отодрана, он наклонился и вынул из ящика бутылку. Это был французский коньяк с тремя звездочками.
— Желаете попробовать?
Риухкранд сказал, чтобы бутылку положили на место. Неужели здесь только бутылки с вином? Где же оружие, о котором говорил тот человек? Может, это только слухи? Ведь и Куста ничего не знал об оружии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139