Хотя глаза Мгоабе следили за удаленными звездами, его правая рука — его искуственная правая рука — водила по поверхности изображения, уверенно следуя всем его изгибам, выпуклостям и впадинам.
Солнце по-прежнему находилось впереди. Его диск был огромен, но свет ослаблялся поляризованным носовым экраном корабля.
Мгоабе повернулся и взглянул на Дэниела, Товак и Лидию.
— Я рад видеть вас в полном здравии и такими довольными, — улыбнулся он. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Дэниел. Для меня большое облегчение видеть вас целым и невридимым. Мои поздравления вам и вашим сотрудникам. Кажется, я теперь понимаю ваши... — он хохотнул, — принципы межзвездных путешествий. Изумительно. Просто изумительно. В следующий
|раз, полагаю, мы станем свидетелями возрождения традиций гонга к обеду и воодушевляющи-звуков горна. Ведь именно так было принято в ваше время? Нет? Наверное, это было в более ранние времена, менее просвещенные. А может быть, более просвещенные, кто знает?
Он повернулся к видеоизображению неоновой скульптуры, а затем опять заговорил, оставаясь сидеть спиной к спутникам.
— Вероятно, вы хотите знать, почему мы покинули Меркурий так... поспешно?
— Да, — ответил Дэниел. — Товак сказала, что вы получили важное сообщение и поторопились вернуться. Тащили меня, как куль с мукой.
— О, замечательно, замечательно! Ваши старинные обороты речи так живописны. Действительно, как куль с мукой. Не такое уж плохое сравнение.
Он взмахнул руками.
— Знаете что? Вам интересно, почему мы срочно покинули Меркурий. Я хочу знать, что вы чувствовали во время вашего мистического транса. После того, как вы вернулись на корабль, вы бормотали о чем-то синем. Что это?
— Вы расскажете первым, Освальдо? Или я? Дэниел опустился в кресло. Ему было все
равно, сидеть или стоять. Но он предпочитал сидеть лицом к лицу с Мгоабе, а не стоять перед ним, как провинившийся школьник перед директором.
— Вы первый, — сказал Мгоабе. Дэниел покачал головой.
— Нет. Хватит вам играть в таинственность. Я хочу услышать вашу историю
|Мгоабе в глаза Дэниела. Поел некоторого молчания Освальдо кивнул. — Очень хорошо. Одной рукой он поглаживал изображение неоновой скульптуры, и его черная искусственная кожа приобрела серый металлический оттенок в неярком бело-голубом сиянии.
— Как вы уже, очевидно, догадались, — произнес он, — Международная Геофизическая Организация — больше, чем научное учреждение.
— Несомненно, — согласился Дэниел.
— И наши станции — в том числе и на Меркурии — предназначены не только для научных изысканий.
Дэниел посмотрел на Товак и Лидию, ожидая продолжения. Мгоабе молчал.
— И это все? Освальдо ждал.
— Не прикидывайтесь тупым. И не считайте нас дураками. Если я и мог ошибиться, считая вас обычным чиновником — чего, уверяю вас, не было, — то Лидия и Товак рассказали мне, кому сейчас принадлежит власть на Земле. Главное, что мне непонятно, — он ткнул пальцем в грудь Мгоабе. — Зачем вы отправились с нами. Генералы не роют траншеи, а президенты банков не сидят за окошком кассы. Зачем вы играете роль пилота?
Мгоабе рассмеялся.
— Я думал, что мы покончили с этим. Еще тогда, на том чудесном пикнике перед полетом на Меркурий. Почему я не остался не земле наслаждаться властью и комфортом, а принял на себя обязанности обычного астронавта?
Послушайте, Дэниел, — он доверительно склонился к собеседнику, прочертил пальцем круг на коленке Дэна и саркастически усмехнулся. — Механизм по механизму, а? Вы знаете, что должно произойти с Землей через несколько десятилетий?
— Да, — кивнул Дэниел. — Лидия и Товак тоже. Положение не улучшится. Именно это вы держите в тайне. Если секрет раскроется...
— Конец близок! — Мгоабе всплеснул руками и закатил глаза, как карикатурный пророк.
— Совершенно верно. Если миллиарды людей узнают, что жизнь на планете прекратится меньше, чем через столетие, — то начнется хаос.
Мгоабе поджал губы.
— Конечно. Двадцать шесть миллиардов -душ ринутся на несколько Островов, способных принять лишь немногих из них. Это будет катастрофа.
— Но пока вы довольно успешно сохраняете тайну. Вы в безопасности, пока правда не откроется. Всю оставшуюся жизнь вы можете жить в комфорте и роскоши.
— Не в этом дело. Совсем не в этом, — Мгоабе откинулся назад и провел рукой над светящимся изображением.
— Тогда в чем же?
— Дэниел, я не думаю, что вызываю у вас симпатию, — в голосе Мгоабе были слышны нотки грусти.
— Нет, — покачал головой Дэниел. Мгоабе усмехнулся.
— Печально. Вы знаете, что я восхищаюс вами, Дэниел. Я назвал розу в вашу честь. Н думаю, что вы действительно понимаете, что это значит.
— Могу себе представить.
— А вы не отвечаете на мои чувства, — Мгоабе тяжело вздохнул, — ну что ж, в конце концов неважно, нравлюсь я вам или нет. Так о чем мы? Как это звучало в одной из старинных фантастических книг? Я пробовал читать некоторые. Ужасные вещи. «Мы неумолимо падаем на Солнце, и хрупкая оболочка нашего корабля с трудом выдерживает яростные атаки космоса...» — и так далее.
— Макулатура, — сказал Дэниел. — Я не защищаю подобную литературу, но это не хуже нынешнего увлечения викингами.
— Сдаюсь! Вернемся к нашему разговору. Вы хотите знать, почему я не остался на Земле, чтобы в комфорте и довольстве прожить еще тридцать или сорок лет? А затем спокойно умереть, предоставив следующим поколениям разбираться с надвигающимися проблемами.
Он сцепил пальцы рук.
— Полагаю, вы задавали этот вопрос двум вашим... — Мгоабе кивнул головой в сторону Лидии и Товак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92