ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Полоса жуткого, просто страшного везения, Андрей. Во всем! Так что держи хвост пистолетом...
Вскоре после отъезда Зыбина Воловик объявил Глебу, что и с ним они расстаются — на следующее утро. Как ни жаль, но расставаться приходится даже на недельку раньше, чем предполагалось: снова волна больных, мест не хватает, тяжелые в коридорах лежат.
Воловик прочел Глебу обязательную получасовую лекцию для инфарктника: что можно, чего следует остерегаться, что запрещается категорически. Выходило, ничего нельзя. Два месяца — полный покой. А потом лучше всего кардиологический санаторий: уход, лечебная гимнастика, продолжение лечения. И, естественно, круглосуточные разговоры среди бывших инфарктников : как, где и каким образом кого прихватило. Подобные разговоры оставались главной темой среди большинства ходячих больных и словно передавались по наследству. Рассказывали долго и с удовольствием свои ощущения, подробности происходящего, поведение окружающих. И все с яркими деталями, ужасающей обстоятельностью и радостью, что удалось перехитрить «костлявую». Вырабатывался некий стереотип рассказа: герой его ничего не знает, ни о чем не догадывается — «оно», правда, чуть-чуть «поджимает», но кто обращает внимание на подобную безделицу; герой отправляется в гости, на стадион, в баню, где по незнанию или чтобы «клин клином вышибить» выпивает пол-литра водки или коньяка; после этого «что-то наваливается, накатывает и — будто гвоздем в грудь — валит с ног, душит», а «оно будто на части рвется и останавливается»... Базанову стали ненавистны эти
разговоры, особенно в последнее время, перед выпиской. Но куда денешься от них в больнице? И вот теперь Воловик предлагает ему новое собрание сердечных больных на следующем уровне! Снова уход, лечение и те же разговоры. Ни за что! Все это вместе взятое может сделать инфарктником даже слона.
Базанов надумал остаться в Ташкенте. Отдохнуть, восстановить силы. Друзья решили: Глеба забирает к себе Юлдаш Рахимов. У Пирадовых дети, слишком шумно, центр города и семейные неприятности. В маленьком доме Рахимова и в саду, под присмотром тетушек Ойнисы и Бибихон, ему будет хорошо и покойно. Бывший солдат роты выздоравливающих в чебоксарском госпитале, а ныне член-корреспондент Академии наук Узбекистана Юлдаш Рахимов второй раз протягивал Базанову дружескую руку помощи...
Наутро нянечка принесла вещи, и Глеб начал поспешно переодеваться, испытывая приятные и уже забытые ощущения от туго затянутого брючного ремня, полуботинок, ставших тесноватыми — видно, привыкли ноги к больничным тапочкам и свободным сандалетам, в которых он гулял, — от галстука, туго охватившего шею, и пиджака, оказавшегося широким, повисшим на груди и животе, как на деревянной распялке.
Глеб встал, чувствуя себя совсем здоровым человеком. И тут тонким булавочным уколом кольнуло в груди, трепыхнулось сердце. Ноги ослабели, лоб покрылся испариной. Необъяснимое волнение охватило Глеба, но он сумел справиться с ним. И тут же вернулась уверенность, что он здоров и сейчас пойдет, как ходил всю жизнь: широким, крепким шагом, обойдет всех знакомых, распрощается с ними и всеми, кто лечил его и ухаживал за ним, а потом спустится вниз, в круглый вестибюль, где его уже ждут Ануш и Юлдаш Рахимов. Глеб сделал шаг, еще шаг и пошел. На пороге обернулся. Алфимов испытующе следил за ним.
— В добрый путь, — сказал он. — С богом, — и улыбнулся.
— И вы поправляйтесь, — ответил ему Базанов. Юлдаш Рахимов и Ануш действительно уже ждали его.
В круглом вестибюле Глеб попрощался с Воловиком.
— Я желаю, чтоб мы с вами никогда не встречались, — сострил напоследок Лев Михайлович. — И будьте вы трижды... счастливы.
— Вы отличный врачеватель, док, и я благодарен вам.
— Ладно, ладно,— смущенно пробормотал Воловик и, торопливо сунув руку, быстро зашагал к лестнице. Полы его халата разлетались в стороны, и он походил на большую экзотическую птицу, пытающуюся взлететь.
Видавшая виды «Победа» со спущенным брезентовым верхом вывезла их из больничного городка.По просьбе Глеба они поехали через центр. Белый наряд с яблонь и груш в садах уже облетел, но гранатовые деревья еще полыхали огненными цветами. Улицы казались многолюдными. И, глядя на пеструю толпу на остановках трамваев и троллейбусов, у переходов, в сквере, возле продавцов мороженого и газированной воды, Базанов уже причислял себя ко всем этим людям. Он думал о том, что ему осталось сделать еще один, пожалуй, совсем легкий шажок, чтобы присоединиться к ним и слиться с толпой: надо сделать над собой усилие — и заставить себя отдохнуть. А уже потом он наверняка сможет все, что делают эти люди. Побежать через улицу. На ходу вскочить в автобус и повиснуть на подножке. Зайти в ресторан, хорошо поужинать и выпить бутылку коньяка в компании добрых друзей... И тотчас вспомнил, что не попрощался с хирургической сестрой. Напоминал себе бесконечно, но вот засуетился в последний час, не встретил ее в коридоре, когда прощался с сестрами и нянечками, и забыл. Нехорошо. А впрочем, что теперь сделаешь. Да уж так ли необходимо их прощание, нужно ли оно ей? Ему? Один из выздоровевших больных — десятки их выписываются ежедневно. И все-таки неприятное чувство осталось, не проходило...
Машина свернула с улицы Навои на Полиграфическую. Еще поворот — и прикрылись дома дувалами, проезжая часть сузилась, начала закладывать виражи. Рахимов уверенно вел «Победу» и элегантно «вписывал» ее в каждый поворот, почти не снижая скорости.
Возле здания новой школы добрая полусотня мальчишек с гиканьем гоняла мяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261
Вскоре после отъезда Зыбина Воловик объявил Глебу, что и с ним они расстаются — на следующее утро. Как ни жаль, но расставаться приходится даже на недельку раньше, чем предполагалось: снова волна больных, мест не хватает, тяжелые в коридорах лежат.
Воловик прочел Глебу обязательную получасовую лекцию для инфарктника: что можно, чего следует остерегаться, что запрещается категорически. Выходило, ничего нельзя. Два месяца — полный покой. А потом лучше всего кардиологический санаторий: уход, лечебная гимнастика, продолжение лечения. И, естественно, круглосуточные разговоры среди бывших инфарктников : как, где и каким образом кого прихватило. Подобные разговоры оставались главной темой среди большинства ходячих больных и словно передавались по наследству. Рассказывали долго и с удовольствием свои ощущения, подробности происходящего, поведение окружающих. И все с яркими деталями, ужасающей обстоятельностью и радостью, что удалось перехитрить «костлявую». Вырабатывался некий стереотип рассказа: герой его ничего не знает, ни о чем не догадывается — «оно», правда, чуть-чуть «поджимает», но кто обращает внимание на подобную безделицу; герой отправляется в гости, на стадион, в баню, где по незнанию или чтобы «клин клином вышибить» выпивает пол-литра водки или коньяка; после этого «что-то наваливается, накатывает и — будто гвоздем в грудь — валит с ног, душит», а «оно будто на части рвется и останавливается»... Базанову стали ненавистны эти
разговоры, особенно в последнее время, перед выпиской. Но куда денешься от них в больнице? И вот теперь Воловик предлагает ему новое собрание сердечных больных на следующем уровне! Снова уход, лечение и те же разговоры. Ни за что! Все это вместе взятое может сделать инфарктником даже слона.
Базанов надумал остаться в Ташкенте. Отдохнуть, восстановить силы. Друзья решили: Глеба забирает к себе Юлдаш Рахимов. У Пирадовых дети, слишком шумно, центр города и семейные неприятности. В маленьком доме Рахимова и в саду, под присмотром тетушек Ойнисы и Бибихон, ему будет хорошо и покойно. Бывший солдат роты выздоравливающих в чебоксарском госпитале, а ныне член-корреспондент Академии наук Узбекистана Юлдаш Рахимов второй раз протягивал Базанову дружескую руку помощи...
Наутро нянечка принесла вещи, и Глеб начал поспешно переодеваться, испытывая приятные и уже забытые ощущения от туго затянутого брючного ремня, полуботинок, ставших тесноватыми — видно, привыкли ноги к больничным тапочкам и свободным сандалетам, в которых он гулял, — от галстука, туго охватившего шею, и пиджака, оказавшегося широким, повисшим на груди и животе, как на деревянной распялке.
Глеб встал, чувствуя себя совсем здоровым человеком. И тут тонким булавочным уколом кольнуло в груди, трепыхнулось сердце. Ноги ослабели, лоб покрылся испариной. Необъяснимое волнение охватило Глеба, но он сумел справиться с ним. И тут же вернулась уверенность, что он здоров и сейчас пойдет, как ходил всю жизнь: широким, крепким шагом, обойдет всех знакомых, распрощается с ними и всеми, кто лечил его и ухаживал за ним, а потом спустится вниз, в круглый вестибюль, где его уже ждут Ануш и Юлдаш Рахимов. Глеб сделал шаг, еще шаг и пошел. На пороге обернулся. Алфимов испытующе следил за ним.
— В добрый путь, — сказал он. — С богом, — и улыбнулся.
— И вы поправляйтесь, — ответил ему Базанов. Юлдаш Рахимов и Ануш действительно уже ждали его.
В круглом вестибюле Глеб попрощался с Воловиком.
— Я желаю, чтоб мы с вами никогда не встречались, — сострил напоследок Лев Михайлович. — И будьте вы трижды... счастливы.
— Вы отличный врачеватель, док, и я благодарен вам.
— Ладно, ладно,— смущенно пробормотал Воловик и, торопливо сунув руку, быстро зашагал к лестнице. Полы его халата разлетались в стороны, и он походил на большую экзотическую птицу, пытающуюся взлететь.
Видавшая виды «Победа» со спущенным брезентовым верхом вывезла их из больничного городка.По просьбе Глеба они поехали через центр. Белый наряд с яблонь и груш в садах уже облетел, но гранатовые деревья еще полыхали огненными цветами. Улицы казались многолюдными. И, глядя на пеструю толпу на остановках трамваев и троллейбусов, у переходов, в сквере, возле продавцов мороженого и газированной воды, Базанов уже причислял себя ко всем этим людям. Он думал о том, что ему осталось сделать еще один, пожалуй, совсем легкий шажок, чтобы присоединиться к ним и слиться с толпой: надо сделать над собой усилие — и заставить себя отдохнуть. А уже потом он наверняка сможет все, что делают эти люди. Побежать через улицу. На ходу вскочить в автобус и повиснуть на подножке. Зайти в ресторан, хорошо поужинать и выпить бутылку коньяка в компании добрых друзей... И тотчас вспомнил, что не попрощался с хирургической сестрой. Напоминал себе бесконечно, но вот засуетился в последний час, не встретил ее в коридоре, когда прощался с сестрами и нянечками, и забыл. Нехорошо. А впрочем, что теперь сделаешь. Да уж так ли необходимо их прощание, нужно ли оно ей? Ему? Один из выздоровевших больных — десятки их выписываются ежедневно. И все-таки неприятное чувство осталось, не проходило...
Машина свернула с улицы Навои на Полиграфическую. Еще поворот — и прикрылись дома дувалами, проезжая часть сузилась, начала закладывать виражи. Рахимов уверенно вел «Победу» и элегантно «вписывал» ее в каждый поворот, почти не снижая скорости.
Возле здания новой школы добрая полусотня мальчишек с гиканьем гоняла мяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261