— Если б не он, ты с женой, считай, третьи пузыри уже пускал бы! — добавил кто-то из толпы строителей, сгрудившейся вокруг костра.
— Да что ты, Трофимыч! Что вы, братцы! - Парень закрутил головой, ища сочувствия. — К слову я сказал. Дерьмо водка! Разве жалко? Я его сам натру, мигом! Рука у меня твердая, — и он прытко стал разматывать шерстяной шарф, надетый под гимнастерку.
Лысой старался улыбнуться, но лишь скалился.
— Верно сказали вы, товарищ врач и товарищ Базанов, — рассудительно отметил Яковлев. — Застынет кровь в нем, во всем организме. Да и в легких. Загустеет, ему и не продохнуть — год отваляется, никак не меньше. Так что на машину и прочь — всенепременно.
Тут, как-то подобравшись и на миг сдержав колотье, Лысой сказал медленно и четко, по слогам выговаривая слова:
— Не на-до... Ма-ля-рия... прис-туп... сей-час... не бо-ись, — и потерял сознание.
— Вы с машиной, доктор? — спросил Глеб.
— Никак нет,— по-военному ответил тот.— Использовал попутную.
— Так. Кладите его тогда в «газик», в богинский, — распорядился Глеб. — Пусть Низам гонит в Солнечный.
С восходом солнца ситуация прояснилась. Дождь ослабел и затих. Селевой поток, стиснутый несколькими отводящими дамбами, мелел, утихал и сужался, отступал, оставляя после себя пласты спрессованной, цвета асфальта, наносной грязи. Стали видны потери. Строители принялись подсчитывать убытки. И хотя котлован под фундамент обогатительной фабрики почти не пострадал, убытки были велики и многое нужно было начинать сначала.
Богина это, конечно, бесило. Его бесило вообще все, что было неуправляемым, что не подчинялось его приказам, — этот проклятый сель, например... Богин не привык перекладывать свою вину на других и ругал прежде всего себя: не знал, не ждал, растерялся на какой-то миг. Упустил время. Можно было, вероятно, быстрее и с меньшими потерями отбиться от этого кам-негрязевого потока...
Недовольство собой не проходило, даже усилилось, хотя вездесущий Шемякин доложил ему, что всего около десятка пострадавших — переломы, ссадины и тому подобное. Богин ходил по промплощадке, залезал в грязь — длинный, как журавль, по-журавлиному высоко поднимая тонкие ноги. И орал гневно, уже не сдерживаясь, на всех, кто попадался под руку. А потом захотел-было съездить в Солнечный, проверить заодно, как там, и совсем осатанел, узнав, что по приказу Базанова его «газик» погнали в санчасть с каким-то бульдозеристом, у которого начался приступ малярии.
Утром они встретились в «штабной», и Богин, входя, бросил нервно Базанову:
— Все филантропией занимаешься, парторг?
— О чем ты? — удивился Глеб.
— О моей машине.
— А-а... Не хотел, чтобы второй человек у нас погиб.
— Как второй?
— Утонул один, дизелист. А Лысого надо было срочно госпитализировать, хоть врача спроси.
— Хм, утонул, — нахмурился Богин, никак не реагируя на фамилию Лысого. — А мне докладывали — всего десяток пострадавших.
— Я проверял — восемнадцать.
— Черт его дери, сель этот!
— Осенний сель — редкость. Они чаще весной. И мне сель — как камень на голову.
— Что уж, ничего не скажешь!..
Богин был недоволен разговором и собой. И всем происшедшим ночью — развалом, убытками, тем, что погиб человек. Неожиданно недовольство персонифицировалось: Базанов, старый азиат. На миг мелькнула даже мысль: «Почему не упредил, не сориентировал? Может, хотел испытать? Выставить перед подчиненными в смешном виде? И этот дизелист погибший... Если разбирательство — не обеспечил, недоглядел начальник строительства». Богин сразу же отбросил эту мысль, но недовольство Базановым осталось, запало в душу, залегло где-то в самых ее тайниках, в самых дальних закоулках. Он, конечно, и виду не показал и по поводу «газика» разговаривать больше не стал, но смутное недовольство Базановым осталось...
С этого селя и началось выдвижение Матвея Васильевича Шемякина, максимально приближенного к особе начальника строительства. Тихий, казалось, поначалу, приветливый и скромный — мухи не обидит, за товарища строителя последнюю рубаху готов отдать. А ведь как быстро рос и менялся этот человек, назначенный заместителем начальника Первого строительно-монтажного управления. Просто уму непостижимо.
Прошло полгода всего... Азизян вернулся с промплощадки. Он заменял там местного главного диспетчера, которого вывел из строя приступ, а затем и операция аппендицита. Рассказывая Базанову о тамошних делах, не забыл упомянуть и о товарище Шемякине, любимце самого «императора» Солнечного.
— Шемякин? Какой это Шемякин? — не сразу и вспомнил Базанов. — Тот, что в сель мотался и кричал больше всех?
— Да, да, да! — зло воскликнул Ашот. — Тот, кого и ты поддержал в свое время. Замначальника СМУ теперь ! Но не просто замначальника! Он берется за такие дела, что остается назначить товарища Шемякина начальником всего нашего строительства.
— Не понимаю.
— А я Богина не понимаю! За что он любит Шемякина? Почему он любит одного Шемякина? Все об этом говорят!
— Любви, как говорится, не прикажешь. Да и пусть любит. Ты-то чего разволновался?
— Работать с ним людям плохо. Увидишь, и ты разволнуешься.
— Тебе поручу, ты и разбирайся.
- Я? Я один, а их двое: Богин и Шемякин, и оба двадцати стоят.
— Шутишь?
— Нутром чую: беда будет.
— Нутром, брат, маловато. Голова нужна, если разбираться придется. — Глеб улыбнулся непосредственности и открытости чувств своего заместителя. — Ты говорить, их двое. А нас, коммунистов, больше тысячи, да три десятка в парткоме, забыл?
— Я не забыл, эх! Но и ты не забудь, присмотрись, Понимаешь, к этому Шемякину, присмотрись, очень тебя прошу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261