Майор приказал Глебу лечь и, с удовольствием глядя на широкий, цвета свежей ветчины, рубец, перерезающий живот от бедра до бедра, заметил, что развитие грануляционной ткани проходит отлично, а эпителиальный покров его тоже вполне устраивает. Он
грубо помял живот Базанова холодными, твердыми пальцами, поинтересовался, как идет лечебная физкультура и регулярно ли получает больной физиотерапевтические назначения. Распек сестру за неповоротливость и, потрепав Глеба по щеке, сказал, обращаясь ко всем сразу:
— Футболист-то! Скоро бегать будет. Зашуршав халатами, врачи ответили ему общим радостным вздохом.
— Ну, пора тебе и в самоволку,— сказал Горобец, когда обход закончился. — Мне одному скучно. Хочу развлечься в коллективе. — Он сел в ногах Базанова и завел разговор о новостях с фронта...
В начале апреля прекратилось пешеходное движение через Волгу. А восемнадцатого начался ледоход. Побежали по снежному полю узкие причудливые трещины. Появились разводья и большие полыньи, в которых чернела парящая вода. Лед торосился, льдины кружились, толкались, налезая друг на друга, крошились. Река копила силу, ждала своего часа. И вдруг, поднатужившись, стронула враз все ледовое поле от берега до берега", рванула и, сокрушая, понесла.
Советская Армия громила немцев. Гнала их под Новгородом, Старой Руссой и Невелем; сняла блокаду Ленинграда; добивала окруженных в Корсунь-Шевчен-ковском котле; очищала Правобережную Украину, Крым и Одессу; дралась в предгорьях Карпат и в Румынии. И это тоже было как широкое весеннее половодье — буйное, радостное и обнадеживающее...
По Волге плавно и величаво скользили льдины. Как вспышки выстрелов, нестерпимо ярко взблескивали на солнце их хрустальные грани. На льдинах важно расхаживали грачи, а однажды проплыло мимо госпиталя целое семейство зайчат, испуганных до столбняка, прижавшихся друг к другу, нахохлившихся и жалких. Высоко в небе стройными эскадрильями шли к северу журавлиные косяки.
Набухали живой веселой водой реки Чебоксарка и Кабулка. Дышала теплом напоенная влагой земля. Через форточку влетал в палату свежий ветерок, стойко пахнущий талой весной. Гомонили на порыжевших деревьях скворцы. На верхушке древней липы, росшей перед окнами, каркали вороны.
Газета «Красная Чувашия» публиковала оперативные сводки Верховного Главнокомандования и сообщения Информбюро, портреты чувашей — героев войны, писала о всенародном сборе денег на танки и самолеты, о начавшихся полевых работах, трудовой самоотверженности горожан и о регистрации велосипедов и скота.
Жизнь шла повсюду трудная и малознакомая. А Глеб был отгорожен от нее деревянным госпитальным забором. Ему хотелось на улицу, к реке, к наливающимся земными соками деревьям. Силы возвращались, он чувствовал, что все чаще и чаще начинает думать о себе не только в прошедшем времени, но в настоящем и даже в будущем, что, как прежде, как всегда, пробуждается в нем интерес к окружающим его людям и начинает он заражаться их радостями и горестями.
Быстрее всех Глеб подружился с Горобцом — они были одногодки. Базанову всегда нравились такие парни — сильные, дерзкие, открытые и вместе с тем доверчивые до полной незащищенности. Занятный Горобец был парень, тертый, рисковый. Историями, происшедшими с ним, которые он по поводу и без повода охотно рассказывал, увлекалась вся рота. Хирургические сестры спорили за право делать ему перевязки. Врачи считали его идеальным больным, хвастались им и всегда ставили всем в пример.
Одно было плохо — Петр Горобец совершенно не понимал и не принимал юмора. Человек, хоть раз попытавшийся даже беззлобно пошутить над ним, переставал существовать для него как личность, достойная внимания. Он ценил серьезные и дружеские отношения между настоящими мужчинами, женщин в душе немного презирал — их постоянное внимание испортило его, — считал, что «все они одним йодом мазаны», и жег доверчивые сердца.
У него было тяжелое полостное ранение. А кроме того, носил Горобец в своем огромном теле семь осколков от разорвавшейся под ногами мины: «полкило железа — верняк», как любил повторять он, и среди них один, гуляющий где-то возле самого сердца. Базанов услыхал — поразился. Думал, здоровяк, дуб-человек, поэтому и оптимист, а оказывается, ходит Петя по ни-
точке, каждую минуту сорваться может. И все равно: била в нем молодая жизнь безудержно, и ничто и никто не мог остановить ярую жажду деятельности, которая буквально захлестывала Горобца. Он раздобыл где-то короткую ему шинель и разбитые сапоги и чуть не каждый вечер уходил в самоволку.
Возвращался Петр тайком после отбоя усталый и счастливый, присаживался в ногах Базанова, случалось, и будил его, говорил свое обычное «здоров!», принимался рассказывать:
— Чебоксары, по-ихнему Шупашкар, город маленький, пока грязный, не знаю, что летом будет. Центр — ничего, дома все каменные, асфальт. Улицы с революционными названиями: Карла Маркса, Карла Либкнех-та, Розы Люксембург, Маяковского. Красная площадь, конечно, имеется, на ней наглядная агитация и большая карта боевых действий наших войск, у которой свидания девкам назначают, бульвар, кинотеатр красивый, с колоннами. Это что я облазил. Мало, конечно. С асфальта ступишь — реки по колено, проулки, на холмиках хатки бревенчатые воткнуты, с геранькой на подоконниках, с крашенными всяк в свой цвет штакетниками. Коз полно, Глебка. Прямо козье царство, блеют со всех сторон, как в зоосаде. Нет, не Париж и не Харьков мой родной и любимый: труба пониже да дым пожиже. И знаешь, сами чуваши говорят: когда бог счастье раздавал, чуваш онучи завязывал и на дележ опоздал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261