.. так же, как и о погибших.
Это был третий визит Риго в тюрьму во Фресне. Молодой адвокат присматривался к своему клиенту с растущим смущением. Первый раз он пришел сюда, убежденный в вине Слимана. Тогда он четко видел главные линии защитной речи: пониженная вменяемость жестокого убийцы, переезд африканца в цивилизованную среду, отсутствие приспособляемости, бунт первобытных инстинктов перед лицом растущей нужды. Риго намеревался представить дело социальным явлением. Слиман, конечно, будет осужден. Другого выхода нет... Но при таланте красноречия, который, просто распирал ему грудь, Эрве Риго допускал, что ему удастся сохранить Слиману жизнь. Судя по всему тот оказался великолепным актером, так прекрасно играющим свою роль, что адвокат в конце концов заколебался. Тем более, что и вид обвиняемого противоречил первым впечатлениям. Раны его уже зарубцевались, синяки исчезли. Выражение лица стало мягким, глаза светились умом. Несмотря на отсутствие образования и глубокой культуры, ощущалось, что у него был здравый рассудок, он верил в то, что выберется из западни.
— Понимаю,— тихо сказал Слиман,— это мерзкое преступление, но до сих пор не возьму в толк, почему и каким образом хотят его свалить на меня.
— Все это благодаря госпоже Миньон,— объяснил Эрве Риго.— Но закончим с этими показаниями и посмотрим, что было после отъезда Джеймса Монгарнье.
— Шеф,— Кампион подошел к Перно, когда тот провожал взглядом автомобиль Джеймса Монгарнье,— пока вы занимались племянником, сюда явилась дама, которая желала вас видеть. Кажется, она собирается дать очень любопытные показания.
— Ну так веди ее сюда!
— Она не могла ждать. Это хозяйка кафе «Брюнетка». Оно недалеко отсюда. Дама оставила свой номер телефона на случай, если вы захотите с ней поговорить.
Перно посмотрел на часы.
— Почти час,— отметил он.— Самое время перекусить. Заскочим в это кафе. Я возьму тебе аперитив, а потом попробуем найти какую-нибудь закусочную в этом районе. Скажи Вайянту, чтобы оставался здесь. Пообедает, когда мы вернемся. Перед тем, как опечатать дом, нужно сегодня закончить здесь все дела.
Судя по всему, кафе предназначалось для постоянных посетителей. Госпожа Миньон зарумянилась при виде двух офицеров полиции. Это была весьма пышная женщина, если судить по содержимому бюстгальтера. На вид ей было добрых сорок пять лет. У нее были редкие, но часто подвергавшиеся издевательству парикмахера волосы. В зале гостями занимался хозяин, которому помогала официантка, ловко перебрасывающаяся шутками с посетителями.
Дождь на улице так и не собрался, но день был мрачный, серый и холодный. Через запотевшие окна «Брюнетки» были видны проезжающие по улице автобусы и грузовики.
— Господин комиссар! — обратилась к Перно хозяйка кафе.— Как это приятно, что вы потрудились зайти! Ваш сотрудник, наверное, сказал вам... Что вам подать?
В зале несколько человек обедали, у стойки бара четверо или пятеро посетителей пили вино или играли в кости. Внезапно в кафе стало тихо. Очевидно, все уже знали об убийстве на улице дес Розес и теперь ждали начала событий. Полицейские оказались в центре внимания.
— Хотите пообедать, господин комиссар?
К ним подошел хозяин в голубом фартуке на заметном животике, с салфеткой в руке. Это был низенький человек с хитрым выражением лица. Казалось: он невероятно горд своей пышной супругой.
— У нас сегодня блюдо из кролика и великолепный камамбер. Подойдет это вам?
— Вполне,— снисходительно согласился Перно, полностью отдавая себе отчет в том, какую честь оказывает он «Брюнетке». Повернувшись в сторону полной ожидания госпожи Миньон, он бросил: — Отлично. Прошу для меня «Чинзано».
— А для меня «Дюбонне»,— добавил Кампион.
— Так как у нас нет времени,— начал Перно, когда хозяйка принесла им бокалы,— может, вы прямо сейчас сделаете свое заявление?
Миньон окинула взглядом зал, сосредоточенные взгляды и внимательные лица, вилки и ножи, поднятые в ожидании какого-то необычайного события. Она, конечно, не представляла себе, что будет давать показания в таких условиях. Миньон допускала, что это произойдет в уютном кабинете комиссара либо в одной из комнат красивой виллы на улице дес Розес. Впрочем, здесь у нее была аудитория. Возможно, после полудня подъедет телевизионная группа, чтобы взять у нее интервью. Почему бы и нет? У нее чесался язык.
— Конечно, господин комиссар, все здесь присутствующие отлично ориентируются в трагедии, которая разыгралась сегодня на улице дес Розес. Я сама утром звонила в комиссариат. А кроме того, Жинетт все нам рассказала. Так что мы знаем даже то, что преступником является какой-то вор, который пришел за сбережениями старика.
«Сбережения старика»... Это выражение вызвало улыбку на губах Перно. Нужно было подождать пару дней, прежде чем он сам получит сведения о богатстве Дезире Монгарнье, но это должна быть сумма, не идущая ни в какое сравнение с жалким миллионом франков, которые взял убийца.
— Вы лично знали господина Монгарнье?
— Нет, господин комиссар. Вы сами понимаете, он не из тех, кто выпивает у стойки рюмочку. Я была немного знакома с госпожой Констанцией, случалось, она приходила покупать у меня почтовые марки. Зато госпожу Жинетт мы знаем очень хорошо. Каждое утро перед работой она заходила сюда выпить чашечку кофе. Это очень милая женщина. Минуту тому назад она заходила к нам, чтобы подкрепиться после пережитого. И рассказала нам...
Госпожа Миньон просто захлебывалась своим рассказом. Перно был настроен вполне доброжелательно и не имел ничего против того, чтобы являться предметом напряженного внимания и уважения посетителей «Брюнетки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42