За десять минут до времени, назначенного для допроса, в узкий коридор перед кабинетом ввели Ибрагима Слимана в сопровождении охранника, крепко державшего цепочку наручников. Марокканец бледно улыбнулся своему защитнику. Несмотря ни на что, внешне
он выглядел хорошо. Во время последнего визита в тюрьму Риго принес ему две новые рубашки и два галстука. Дешевый серый костюм Слимана был так старательно отутюжен, что адвокат невольно вспомнил другого марокканца, из поселения бедных в Нантерре, который на протяжении всего его визита непрерывно чистил свой пиджак.
Тюремный охранник был настоящим гигантом, видно, с удовольствием пользующимся хорошей кухней и не часто занимающимся гимнастикой. С непроницаемым лицом, ни на шаг не отступая от арестанта, он смотрел через плечо адвоката.
— Слиман,— сказал Риго,— хорошенько меня выслушайте. Через минуту вы будете перед следователем Робино, который проведет допрос. Вы должны сказать ему, зачем приходили на улицу дес Розес.
— Но господин адвокат,— сказал марокканец со спокойной настойчивостью,— я уже говорил вам, что это невозможно.
— До сих пор это было невозможно,— настаивал Риго дрожащим голосом.— Но теперь кое-что произошло.
Слиман удивленно взглянул на него. И тогда адвокат добавил:
— Нашелся человек, у которого мог быть мотив для преступления. Это внук жертвы. К сожалению, я пока не могу этот факт использовать, так как узнал об этом только вчера вечером. Однако вы должны мне верить.
В глазах араба появился блеск.
— Я был в Медоне, Слиман,— продолжал Риго.— Мне кажется, я уже знаю, что вы там делали. Вы встречались с женщиной, верно? Поверьте мне, Слиман, такое объяснение было бы наилучшим. После сегодняшнего допроса еще будет время, я продолжу ведение собственного следствия. Но сегодня заклинаю вас не упорствовать...
Он не успел закончить фразу, так как открылись двери в кабинет судебного следователя. Охранник грубо дернул арестанта, и они вошли в комнату.
Следователь Робино пользовался хорошей репутацией благодаря высокой квалификации и беспощадной суровости. Это был высокий худой мужчина, в возрасте около сорока пяти лет, с блестящей лысиной, окруженной венчиком черных волос. Загнутый нос легко выдерживал тяжесть толстых очков в эбонитовой оправе. Одет он был скромно: темный костюм и жесткий воротничок. Робино был главой многочисленного семейства, которое, говорят, не знало, что такое улыбка отца.
Когда они входили в суровый кабинет с типичной канцелярской мебелью, судья стоял за своим столом.
— Адвокат Риго? — уточнил он.— Мы с вами вместе, кажется, еще не вели ни одного дела?
— Совершенно верно, господин судья,— ответил молодой адвокат.— Я работаю в канцелярии председателя адвокатской коллегии Симони и назначен защищать Ибрагима Слимана.
Последняя фраза вызвала явное одобрение высокого чиновника. Он перевел взгляд на арестанта.
— Вы сегодня выглядите получше, чем в тот день, когда вас арестовали,— сказал он сухо.— Охранник, снимите с него наручники и оставайтесь здесь.
Риго воздержался от комментариев. Он видел Слимана в тюрьме после памятных побоев и представлял себе, в каком тот был состоянии, когда его арестовали, а затем в течение первых трех дней жестоких допросов он не мог ни умыться, ни побриться. Адвокат занял место в одном из кресел и положил на колени портфель. Слиман присел на краешек стула. Охранник облокотился плечом о дверь — с бандитами шутки плохи.
Судья Робино предпочитал непосредственно к обвиняемому не обращаться.
— Дорогой адвокат,— сказал он Риго,— поскольку вы назначены защитником в этом безнадежном деле, то, наверное, не имели еще времени познакомиться с документами. Однако вы не могли не видеть что все обстоятельства против вашего клиента. Он находился рядом с виллой, когда было совершено это двойное убийство. Мотив — кража денег, которые держал дома господин... — Робино посмотрел в дело,— ...господин Монгарнье. Наконец полиция представила неопровержимое доказательство — тряпку, запятнанную кровью одной из жертв. Вопреки этим очевидным фактам Слиман упорно все отрицает. Я думаю, вам удастся его убедить, что в его интересах признать вину, сказать всю правду. Затем он должен попробовать объяснить свои ужасные действия.
Судья Робино казался очень довольным своим знанием дела. Хотя Риго не имел большого опыта, но прекрасно понимал, что судья имеет в виду. У следствия были против Слимана неопровержимые аргументы и, что еще важнее, суд имел дело с адвокатом-новичком, мало заинтересованным в защите преступника. Следствие можно будет закрыть сразу же и назначить дело на ближайшую сессию суда. Но Риго не был склонен сдаваться без боя.
— Господин судья,— сказал он голосом, полным преувеличенного уважения,— хотя я и назначен защищать Ибрагима Слимана, это не помешало мне внимательно изучить дело и провести несколько бесед с моим клиентом. Сразу хочу заметить, что советы — плоды вашего опыта, я принимаю с огромной благодарностью. Но и вы позвольте мне самому решать то, что я должен посоветовать своему клиенту.
Лицо господина Робино потемнело. Он уже собирался начать допрос, но адвокат опередил его.
— С вашего разрешения, господин судья, прошу учесть, что есть один документ, который мне не показали, так как он не был готов. Это акт экспертизы. Нашли ли в вилле на улице дес Розес отпечатки пальцев Ибрагима Слимана?
На этот раз судья окинул его гневным взглядом. Он наверняка многое дал бы, чтобы этот вопрос был поставлен ему частным образом, а не в присутствии обвиняемого, который со вниманием следил за их диалогом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42