— Ну и что? — проговорил Марсель.
Он пригубил рюмочку с арманьяком. Хотя Марсель ушел с ринга много лет назад, но так и не смог привыкнуть к алкоголю. Он употреблял его раза три в год и каждый раз испытывал отвращение.
— Вам приходилось путешествовать, месье Марсель? — спросил Вандербрук.
— Немного. Германия, Италия, Испания...
— А Англия? Англию вы знаете?
С чего этот тип, который никогда раньше с ним не разговаривал, задает ему все эти вопросы.
— Конечно. Я прожил год в квартале Сохо. Когда-то я там боксировал.
— Хорошо. Значит, вы знаете, как это происходит в Англии. И в Бельгии, впрочем, тоже. Есть букмекеры, которые принимают пари в любом виде спорта.
— Знаю.
— Ну, вот! Допустим, я букмекер. Только я не один. Я руковожу, если хотите, акционерным обществом. Анонимным.
— Понимаю,— улыбнулся Марсель.— Здесь эта работенка запрещена.
— Интересно, впрочем, почему? — сказал Вандербрук.— Мы никому не причиняем зла.
Марсель спрашивал себя, куда же клонит Вандербрук? Может, хочет получить от него кое-какие сведения? Но у него этих сведений нет. Это же не скачки. Все, что он мог предложить ему,— это прогнозы, предварительные оценки. Такой-то может победить такого. Но проиграет, наверное, Иксу. И все.
— Вы знаете, я вам уже сказал,— произнес Вандербрук, отставляя свой стакан,—что в этом деле приходится ворочать огромными капиталами. Я подумал, что мы могли бы договоритьтся..
— Конечно,— сказал Марсель, по-прежнему думая о прогнозах.— Но, откровенно говоря, я не уверен, что могу быть вам полезен.
— О! Еще как! — улыбнулся Вандербрук.
«Они хотят,— думал Марсель,— получить информацию, чтобы определить ставки».
— Ведь это вы тренируете Кида Черча, не так ли?
— Да.
— Кажется, через две недели они встречаются с Лу Реалом?
— Контракт еще не подписан. Сильвер умер, как вам известно, и...
— Известно. Думаю даже, что мне известно больше, чем вам. Матч Шульцер — Ламрани аннулирован.
— Об этом я знаю.
— Да, Сарков был не слишком доволен последним телефонным разговором с Сильвером. А потом случилось это несчастье... Короче, он выходит из игры.
Толстяк Марсель посмотрел на Бельгийца с восхищением и беспокойством. Откуда, черт возьми, он узнал все это? Но тот как будто угадал его мысли.
— У меня есть свои источники,— улыбнулся он.— Это моя работа.
— Но мадам Сильвер не сможет...
— Сможет. Поверьте мне, она не теряется. Она не бросит такое дело только потому, что убрали Сильвера. Возможно, впрочем, что она недалеко уйдет. В этом деле есть такие акулы... Но на несколько матчей ее хватит и, в частности, на тот, в котором она заинтересована, то есть на встречу между Кидом Черчем и Лу Реалом.
В который раз Марсель с гордостью выпятил грудь. Да, его питомца приметили! Впрочем, надо быть последним профаном, чтобы не понять, что из Кида выйдет чемпион международного класса.
— Этот матч интересует и нас,—продолжил Вандербрук.
— Что вы хотите знать? — спросил Марсель. Вандербрук ответил не сразу. Он подозвал Оскара и повторил заказ.
— Массу вещей,—сказал он, наконец.—Мы приняли пари, как в провинции, так и в столице. На матч Щуль-цер —Ламрани. Поскольку эта встреча аннулирована, наши клиенты перенесли свои ставки на матч вашего подопечного. Большинство делает ставки на Кида Черча. Толстяк Марсель просиял.
— Это знатоки,— отметил он.
Лу Реал не так уж плох, далеко не плох. Его менеджер Чарли был менеджером такого же масштаба, что и Сильвер, не только в Испании, но и в Латинской Америке. И Чарли не станет брать в свою «конюшню» лишь бы кого. Марсель уже видел однажды испанца в показательном матче. С этим боксером следовало считаться. Однако Марсель верил в Кида Черча, и болельщики не ошибались. Его питомец лучше двигается, и стойка у него надежней. Победы нокаутом, наверное, не получится, но по очкам он выиграет несомненно.
— Может, они и знатоки,— спокойно сказал Вандербрук,— но меня это не устраивает.
— Что вы хотите сказать?
— Я определил ставки. Вслепую, конечно. Три четверти ставок сделаны на Кида. Следовательно, процент прибыли уменьшается. При таком раскладе, если ваш ученик одержит победу, я не заработаю ни гроша. Скажу даже, что окажусь в убытке. И хотя люблю бокс, такого я допустить не могу. Что вы собираетесь делать?
— Как это, что я собираюсь делать? — Толстяк Марсель был ошеломлен.
Наступило молчание, и было слышно, как дождь барабанит по тротуару. Бар был пуст, и Оскар исчез в кухне.
— Карьера боксера —это не только слава,— прошептал, наконец, Вандербрук.—Сюда добавляется также и нежный перезвон монет.
— Разумеется,—согласился Толстяк Марсель.—Ну и что?
Вандербрук снова отпил глоток. Это нелегко сказать, труднее, чем он предполагал вначале. Теперь он понимал, как тяжело было Туану разговаривать с таким богатым и могущественным человеком, как Сильвер.
— Ну и что? — повторил Марсель.
Вандербрук поставил стакан и резко повернулся к тренеру.
— А то,—сказал он,— что, я думаю, в ваших интересах договориться с нами, старина.
Толстяк Марсель подался назад. Он испугался того, что, наконец, понял. Но нет! Это слишком глупо... — Выкладывайте,-проговорил он.
Бельгиец наклонился вперед, впился взглядом в глаза тренера.
— Миллион —вам, если Кид ляжет незадолго до конца матча. И три миллиона — ему. Больше я дать не могу.
— Вы с ума сошли! — воскликнул Марсель. Он чувствовал, что его лишают победы, которую он считал почти своей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38