— Я приготовила для вас чек,— сказала она.— Завтра утром вы сможете получить по нему деньги. Это аванс в счет наших совместных операций. Для покрытия первых расходов.
Теперь Марсель ощущал блаженный покой. Все стало элементарно просто, и будущее представлялось радужным. — Еще шампанского? — предложила Жасмина.
— Не знаю, примет ли вас мадам,— сказала Розина.— Она занята.
— Отдайте ей все же мою визитную карточку,— настаивал Валентин.— И скажите, что я адвокат Туана.
Горничная исчезла, а Валентин, заложив руки за спину, прошелся по холлу. На стенах висели картины, одна из них принадлежала кисти Сислея.
— Бокс — доходное дело,— повторил Валентин.
Более доходное, по-видимому, чем профессия адвоката.
— Прошу, месье-Горничная ввела Валентина в гостиную, напоминавшую музей. Этот Сильвер явно был эпикурейцем.
Однако вместо то/о чтобы увидеть одну мадам Сильвер, адвокат, кроме нее, застал в гостиной еще двух человек. В одном из них он тут же узнал Толстяка Марселя. Молодой человек с распухшим лицом наверняка был боксером. Валентин уже где-то видел его, но слишком мало интересовался боксом, чтобы знать, кто это.
— Здравствуйте,— любезно произнес он,— Я очень сожалею, мадам, что пришлось побеспокоить вас. Увы! Такая уж у меня профессия. Но я счастлив видеть вас вновь.
— Вновь? — удивилась Жасмина,—Мы никогда раньше не встречались!
— Встречались, мадам, совсем недавно. Это был... трагический вечер. Мы сидели рядом во Дворце спорта. Только в тот вечер на вас было красное платье.
— Не помню.
— Это вполне понятно, мадам, тогда у вас были более важные занятия, чем разглядывание соседей. Кид Черч находился на ринге...
Он указал на боксера, которого, наконец, узнал или, вернее, угадал.
— ...где речь шла о его карьере, в то время как ваш муж находился в своем кабинете, где речь шла о его жизни.
— Что все это значит? — пробурчал Марсель, вставая. Валентин удивленно посмотрел на него:
— Ничего! А в чем дело?
— Мне показалось! — сказал тренер.
— Надо всегда остерегаться делать поспешные выводы, месье,— спокойно произнес Валентин.
Он уже успел осмотреть комнату, заметил бутылку шампанского в ведерке со льдом. Нельзя сказать, чтобы здесь скучали накануне похорон хозяина дома!
— Возможно, вам неизвестно, мадам, что я являюсь адвокатом Туана?
— Известно. Об этом писали газеты, и как раз это-то меня и интригует.
— Что именно, мадам?
— Я спрашиваю себя, что понадобилось защитнику убийцы моего мужа в моем доме? — прошипела Жасмина.
Сжав кулаки, Кид Черч подошел поближе, и Валентин проглотил слюну.
— Выкинуть его? — спросил боксер.
— Стой тихо! —сказала Жасмина.—Ах! Извините! Извинившись, она лишь подчеркнула это обращение на «ты».
Валентин улыбнулся.
— Я не думаю, мадам, что он убийца вашего мужа. Его убил не Туан. У него не было на это никакой причины.
— Никакой причины! — усмехнулся Марсель.— Он входил в банду, которая организует нелегальные пари. Силь-вер, наверное, не захотел участвовать в их грязных делах, и вот...
— Ах, так? — удивился Валентин.
— Я этого не знала! — сказала Жасмина.
— Я должен спасти моего клиента из безысходного положения,— проговорил адвокат.— Поэтому я пришел к вам.
— И. у вас хватает нахальства просить помощи у меня?— взорвалась Жасмина.
— Выкинуть его? — повторил Кид Черч. Набор его предложений был невелик.
— Послушайте,— сказала Жасмина,—мне эта история надоела. На днях явился какой-то полицейский и позволил себе гнусные намеки, слышите, гнусные, насчет меня и Кида Черча! Мой муж был менеджером Кида. Марсель, его тренер, займет место мужа, чтобы помогать мне. Не вижу, что тут плохого.
Валентин прикрыл глаза, чтобы не заметили промелькнувший в них блеск. На этот раз он нашел мотив, скорее даже два: любовь и деньги. Сильвера больше нет, а Жасмина получает наследство, может спокойно продолжать
роман с Кидом Черчем, тренер же выполняет обязанности менеджера и служит ширмой. Ну, да! Жасмина могла убить своего мужа, тогда как у боксера и тренера было алиби. В момент, когда произошло убийство, Марсель и Кид находились во Дворце спорта. Их видело множество людей, и он первый. Зато Жасмина отлучилась и как раз во время матча, который ее интересовал больше всего.
— Это Туан попросил вас быть его адвокатом или Ван-дербрук? — бросил Марсель.
— Нет,— ответил Валентин,— один из моих бывших клиентов, Жюль Бландье.
Марсель, казалось, удивился.
— Жюль Бландье? — переспросил он.— Вот бы не подумал. Я знал, что он негодяй, но не до такой же степени. Если он еще раз появится у меня, я вышвырну его без шума, но с тяжкими для него последствиями.
— Зачем же так? —сказал Валентин.— Разве запрещено помогать другу?
— У этого подлеца даже чувства признательности нет! — воскликнула Жасмина.
— Туан был другом его брата, Батлинга Лаки и...
— Да! — проговорила Жасмина.— А кто давал на жратву его брату, когда тот кончился, остался ни с чем?
Под влиянием гнева она забыла о хороших манерах.
— Мой муж! И Сильвер кормил не только Батлинга Лаки, который был его боксером, он кормил еще и Жюля Бландье! Бландье приходил за деньгами каждую неделю. Когда Батлинг Лаки умер, все, представьте себе, так и продолжалось. Сильвер жалел этого бродягу, который делал вид, будто помирает от туберкулеза, а на самом деле здоров как бык. В последнее время моему мужу надоело содержать это ничтожество, способное на все. Не потому ли Бландье нанял адвоката для убийцы, что Сильвер перестал давать этому подлецу деньги, когда заметил, что он втирает ему очки?
— Не понимаю,— сказал Марсель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38