Если не найду убийц жены и дочери, не отомщу за них, взорву весь мир,.. Я их знаю. Несчастный я, язык мой подвел меня. Вот этот язык, смотрите... Вы побыстрее лечите меня, доктор». На сегодня это все.— Доктор закрыл папку.— Боюсь, он уже больше ничего не расскажет. Больной почти все время находится в забытьи.
ЧАРДЖОУ
Поговорив по телефону с Хаиткулы, находивш мся в Теджене, подполковник Джуманазаров позвонил в городское жилищно-коммунальное управление. Он по голосу узнал того, кто взял трубку, попросил «в связи с безотлагательной необходимостью» задержать на работе всех служащих ЖЭКов. Потом связался с начальником автоинспекции, приказал мобилизовать все силы на проверку въезжавших в город машин.
Пока он говорил по телефону, все работники городского отделения милиции, за исключением начальника уголовного розыска, собрались в его кабинете.
Джуманазаров начал чрезвычайное оперативное совещание:
— По поступившим сведениям, преступники, убившие подпаска, вечером или ночью могли прибыть из Ашхабада через Теджен в наш город. Их имена и фамилии — Гоша Сахатдурдыев и Халлы Сеидов. Неизвестно, настоящие это фамилии или ложные. По всем признакам они жители Чарджоу, Немедленно проверить по этим „фамилиям места жительства обоих. Работники домоуправлений вас ждут. Целесообразно использовать дружинников и домкомы. Операцией буду руководить сам. Как только адреса будут известны, немедленно звонить мне. Весь милицейский транспорт закрепляется за оперативными группами. В случае необходимости разрешаю использовать любой городской транспорт.
Из ворот здания милиции один за другим выезжали мотоциклы и машины. Милицейские газики и «Жигули» на повышенных скоростях рассыпались по всему городу. Прошло немного времени — был уже восьмой час — когда на столе у Джуманазарова зазвонил телефон.
— «Первый» слушает.
— Я — «Бутон», товарищ «первый». На моем участке прописан один из нужных нам людей. Оказывается, я его знаю. Он на базаре пропадал день и ночь, маклером был. Все приметы совпадают с разыскиваемым. Товарищ «первый»,— голос «Бутона» становился все взволнованней,— я как-то раз был у него во дворе, он мне сказал тогда очень сурово: «Наконец добрались до меня...» Товарищ «первый», коль я его нашел, разрешите...
Джуманазаров прервал его:
— «Бутон», какие у тебя координаты?
— Докторская, дом №...
— Жди меня.
Вскоре из ворот милиции выехала новая машина; повернув направо, на проспект Ленина, включила сирену. Подъезжая к Докторской, подполковник приказал выключить сирену, сбавить скорость. «Бутон» вместе с шофером держал под наблюдением дом — подняв, капот машины, делал вид, что копается в моторе. «Первый» остановился рядом, тихо распорядился: «Проверить оружие». Потом вся группа, четыре человека — Джуманазаров, сопровождавший его лейтенант и «Бутон» (Бекназар) с сержантом — через открытую калитку тихо вошли во двор. Там было пусто, но в доме и на веранде горел свет. «Первый» показал рукой лейтенанту и сержанту на веранду: «Вы — туда!» Сам же вместе с Бекназаром бросился к другой двери дома. Прислушались — внутри тихо. Постучали. Дверь сразу открылась. Заплаканная старая женщина, увидев милицию, запричитала:
— Ушел, уехал, бросил всех нас!
— Когда уехал, куда? С кем?
— Если бы он нам говорил...
Лейтенант и сержант в это время привели Сулеймана, сына Халды Сеидова. Увидев Бекназара, тот сказал ему:
— Я еще был на работе, а он уехал. Дядя Гоша должен быть с ним. Вы у него были?
— Дом Гоши покажешь?
— Конечно,— Сулейман энергично кивнул головой, поназывая, что сделает это охотно.— Сейчас... только мать успокою. — Он нежно обнял ее, сказал ей что-то на ухо. — Пошли!
Его посадили рядом с подполковником. Как только машина тронулась, Джуманазаров по рации передал дежурному, что операция «Адрес» закончена, попросил довести до сведения всех, кто в ней участвует, но предупредил, что работники ГАИ должны продолжать проверку машин. Потом обернулся к Сулейману:
— Халлы Сеидов из Ашхабада вчера приехал?
— Почему из Ашхабада?
— Разве отец не сказал, куда уезжает?
— Нет. Он никогда не говорил, куда едет, на сколько. Уедет, потом сразу появляется. Мы его всегда ждем... Два дня назад уехал куда-то, а вчера опять вернулся... Куда едет, что делает — не знаем. Не отчитывается... Я пришел с работы, он как раз был дома. Что-то уж очень беспокойным мне показался. Громко разговариваешь — кричит, спросишь что-нибудь — не отвечает. Видно, вчера вечером и собрался в дорогу. За ужином, как и раньше, опять сказал: «Уезжаю дня на три, на четыре». Утром, когда я на работу пошел, сказал мне: «Постой». Сидел во дворе, на топчане, курил. Подошел к нему, он долго смотрел на меня, докурил сигарету до конца, потом бросил ее, раздавил ногой. «Сынок, будь здесь хозяином»,— сказал. Я хотел спросить, почему должен быть хозяином в нашем дворе, но он сам сказал: «Не спрашивай». Ну, я повернулся и пошел.
— Откуда он знаком с Гошей?
— Они вместе из колонии вернулись. Мы с матерью его хуже собаки ненавидим.
— Почему?
— Не знаю... Просто так.
— Какие у вас отношения с Саран-агой?
— С чабаном?
— Да.
— Что я могу вам сказать... В год раз-другой приезжает к нам... Такие отношения.
— Наверное, и вы бывали у него, раз он к вам приезжал гостить?
— Нет, мы порога Саран-аги не переступали. Отец, может быть, ездил. Когда он привозил требуху и ковурму, мы догадывались, что он ездил к Сарану.
— С кем еще из городских отец был в близких отношениях?
— С Мегеремом-агой в очень хороших отношениях был.
— Отец, наверное, взял из дома денег, если уехал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85