И его ложные показания... Но давайте не будем спешить. В Ашхабаде я, кроме всего прочего, поинтересовался судьбой дочери Най-мираба. Она вышла замуж, сейчас уехала вместе с семьей за рубеж на два года. Я ей написал письмо, оставил в министерстве, должны ей переслать... Открылось' и еще одно об-
стоятельство: Назлы и Бекджан, оказывается, любили друг друга. Выходит, что Худайберды и эта свадьба их разъединили... Потом мы это обсудим, а сейчас расскажите, что еще удалось выяснить.
Пиримкулы-ага коротко подытожил свою часть расследования. Когда он назвал, автора анонимки, остальные двое участников этой оперативки не поверили своим ушам. Хаиткулы его сообщение особенно заинтересовало. Капитану он задал несколько вопросов, чтобы полностью выяснить, каким образом тот нашел автора записки.
Палта Ачилович протер носовым платком очки, надел их и открыл свою черную папку. Он, как и Хаиткулы, был огорошен открытием капитана, но комментировать его не стал, а изложил сделанное им в последние дни:
— Вы знаете, что я должен был проверить, была ли у Худайберды нужда просить Гуйч-агу заколоть его барана. Чтобы напасть на след убийцы, надо было прояснить этот вопрос. Да-а-а... Могу сказать, что вопрос этот решен мной полностью. Ялкабову не было никакой нужды останавливать Гуйч-агу... по той причине, что напротив его живет мясник Сапбы Сапаров, с которым у Худайберды прекрасные отношения, ходят друг к другу в гости. Вот показания Сапбы-кассана, я записал его слова...
Палта Ачилович нашел в папке нужный ему листок, зачитал:
— «...Не могу понять: если ему понадобилось заколоть барана, почему он не позвал меня?» Вот видите!
Хаиткулы терпеливо его выслушал, потом обратился к обоим собеседникам:
— Какие сделаем выводы? Нового-то немало. Палта Ачилович заговорил опять первым:
— Бекджан и Худайберды — друзья. Это факт? Факт. Худайберды женится на Назлы. Бекджан не пошел на свадьбу друга, ведь Назлы — девушка, которую он любил. Ясно, что дружбы — такой, как прежде,— у них уже не было. Никакой дружбы! Да-да... стали .заклятыми врагами. Худайберды женится, но, разочаровавшись, отправляет Назлы домой, и с этой ночи презрение и ненависть к Бекджану свили прочное гнездо в его сердце. Ненависть к Бекджану разрастается с каждым днем. Считая себя оскорбленным своим, бывшим другом, ночью 3 марта он дает выход своей ненависти... Слушайте дальше. Боясь разоблачения, убийца переделывает подпись на фотографии, подаренной Бекджа-ном любимой девушке, так, чтобы у него появилось, алиби.
Первое следствие споткнулось именно на этом. Он переделал «второе февраля» на «второе марта», и всё — к нему нельзя было придраться. Теперь понятно, почему Бекджан тогда не подождал Гуйч-агу,— не потому, что там стоял Довлет-гельды, а именно оттого, что увидел Худайберды, с которым его отношения зашли так далеко. Убийца — Худайберды Ялкабов и никто другой. Гуйч-агу он задержал рядом с собой не для того, чтобы пригласить старика прирезать ему барана,— это он просил для отвода глаз; главное — надо было оставить Бекджана одного. Потом же, когда все так тонко было проделано и подготовлено, оставалось сделать последнее. Худайберды это и сделал. Считаю, что надо не откладывать и взять под стражу Ялкабова.
— Да, улики выстраиваются стройно, опровергнуть эти факты очень трудно, но...— Хаиткулы говорил осторожно, взвешивая каждое слово.— Но надо проверить все версии. Так как Бекджан и Назлы любили друг друга, могут появиться дополнительные моменты. Потом, эта анонимка...
Палта Ачилович настаивал на своем, а так как Хаиткулы не мог подкрепить доказательствами какую-либо другую версию, следователь, имея на то право, оформил постановление на задержание Худайберды. Пиримкулы-ага на мотоцикле отправился с этим постановлением в Керки, в прокуратуру.
В восемь часов вечера Палта Ачилович в присутствии инспектора Хаиткулы Мовлямбердыева и участкового инспектора Пиримкулы Абдуллаева вручил Худайберды постановление, подписанное прокурором... Милицейская машина, прибывшая из Керки, поджидала арестованного у гостиницы.
Най-мираб, которого Хаиткулы вызвал в гостиницу, увидев, как в машину поднимается Худайберды с руками, как бы спрятанными за спину, поздравил его:
— Молодцы, наконец правосудие свершится! Хаиткулы увидел, как криво улыбнулся Най-мираб, улыбнулся, показав изъеденные насом желтые зубы.
Между тем наступило лето, а с ним пришла та жара, когда днем люди ищут самую густую тень, а ночью выносят постель из дома во двор. В один из первых летних дней
почтальон принес в гостиницу телеграмму от Марал: экзамены сданы успешно. Хаиткулы побежал на почту, послал ответную поздравительную телеграмму, а выходя оттуда, нос к носу столкнулся с Веллек-агой.
Они давно не виделись. Веллек-ага за все три месяца, покат Хаиткулы вел розыск, ни разу не встретился с ним. Он сам сказал: не надо бередить старую рану. Зная характер старика и принимая во внимание, что в тот вечер он вернулся после поездки в пустышо и его показания мало чем могли помочь следствию, следователь, инспектор и участковый не беспокоили его.
Веллек-ага поднял голову, услышав, что с ним поздоровались, а узнав Хаиткулы, остановился. Сказал, что пришел послать телеграмму дочери. О расследовании не спросил ни слова. Хаиткулы помог ему послать телеграмму, содержание которой было таким: «Той у Корне 27-го. Обязательно приезжай. Отец». Новость, оказавшаяся для него неожиданной.
Если Марал приедет на свадьбу Корне, своей сестры, то через четыре дня он ее увидит. Хаиткулы почувствовал себя как на крыльях и не пошел в гостиницу, а решил побродить по аулу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50