.. Это было вечером, когда после напряженного дня они пошли выкупаться.
Хаиткулы боялся, что там, на арыке, Палта Ачилович окажется слишком разговорчивым и он не успеет вдоволь наплаваться, поэтому по дороге разделся и шея в трусах, не обращая внимания на то, что Палта Ачилович нервничал: что скажут люди? На ходу заговорил об их делах:
— Я собираюсь вам, Палта Ачилович, изложить некоторые свои соображения... Впрочем, у вас сейчас отличное настроение, воспользуюсь им. Я, вообще-то говоря, не люблю заострять внимание на недостатках других людей. Поймите меня правильно...
Смех Палты Ачиловича перебил ого слова, тот даже не выслушал окончания фразы. Отбив барабанную дробь по голому животу под расстегнутой рубашкой, он разразился тирадой:
— Хаиткулы Мовлямбердыевич! Вот уж сколько мы с вами делим вместе наш хлеб-соль. Чего уж нам стесняться друг друга! Спрашивайте что хотите. Будем обмениваться опытом? Давайте! Да-а-а... у вас, наверно, есть новая версия нашего запутанного дела. Выкладывайте. Только учтите, что опознание анонимщика ровным счетом ничего не меняет, я придерживаюсь своей версии, и я ее доведу до конца. А то, что мы немного учим друг друга, совсем неплохо, Я готов всю жизнь учиться. И с удовольствием поучу других. Вы представляете молодые кадры, а я, воспользуюсь хорошим русским словом,— костяк. Передавать опыт молодежи — ваша священная обязанность, Хаиткулы -Мовлямбердыевич. Спрашивайте, готов отвечать вам, земляк.
Хаиткулы понял, что Палта Ачилович не вник в его последнюю фразу, которую он же и оборвал.
— Палта Ачилович, я никак не могу взять в толк, зачем вы ходите с оружием...
Никак не ждавший именно этого вопроса, Палта Ачилович чуть замедлил шаг, руки у него опустились. Его хорошее настроение как рукой сняло. Сухо спросил:
— А еще чего вы не понимаете, товарищ старший инспектор по особо важным делам?
Хаиткулы, не обращая внимания на обиду в голосе коллеги, ответил на вопрос, вопросом:
— Многого. Сразу все спросить или по порядку?
— Сразу, земляк, сразу!
— Сразу так сразу. Второй вопроса оказывать давление на допрашиваемого полезно для следствия или нет? Правильно так делать или нет?.. Еще, что ли?
— Еще, еще!
— Еще так еще... В вашем стиле работы есть существенный изъян, вы больше придаете значения не человеку, а бумаге. Правда же, вы просто сделали культ из протоколов и книг. Я уже как-то говорил вам об этом, так что считайте это дополнением к ранее сказанному. А если Хотите, чтобы моя претензия была высказана в форме вопроса, вот вам и третий вопрос: как опытный работник, считаете ли вы, что нам, неопытным юнцам, можно обойтись без инструкций и бумаг?
Едва речь зашла о бумагах и. инструкциях, Палта Ачилович почувствовал себя как боевой конь, услышавший звук фанфары. Прежнее хорошее настроение мигом вернулось, он взял Хаиткулы под руку.
— Да-а-а... Вот с этого бы и начали... Я сейчас переверну все наши вопросы с головы, как они стоят, на ноги. У следователя одна задача — восстановить истину. Не так ли, Хаиткулы Мовлямбердыевич? Так. За истину надо драться. И надо в бою победить. Бой-то идет один на один — между следователем и преступником. Если ты плохо вооружен — не выиграешь бой, если хорошо вооружен — победишь. Побежденным нам быть нельзя, надо всегда побеждать. А если хочешь всегда побеждать, умей извлекать разумное из всего, в том числе из ранее накопленного опыта, того, который-то и содержится в инструкциях, в той самой бумаге, над которой вы смеетесь.Вы, мне кажется, не любите читать, не любите вникать в теорию следственных дел, а она существует... Конечно, инструкцию, методику надо уметь применять. Тут каждый пользуется ими по-своему, каждый кует из них свое оружие. Это оружие вовсе и не бумажное, оно бывает очень острым... У кого как, разумеется,— у одних оно острое, у других тупое. Этот практический
и теоретический опыт становится настоящим оружием в борьбе за справедливость. Одного хладнокровия мало, мы все можем быть хладнокровными. Но еще нужны знания. Знания — молот, из-под которого во время следствия должны вылетать искры...
Они уже подходили к арыку, следователь весело устремился вперед. Хаиткулы догнал его, а Палта Ачилович, прежде чем влезть в воду, закончил:
— Кто из нас прав, в конце концов покажут результаты. Я вас сейчас хорошо понимаю, Хаиткулы Мовлямбердые-вич. В голове у вас одни розовые мечты, в сердце одна доброта. Но в нашем деле этого вовсе недостаточно... Впрочем, я не беспокоюсь... Женитесь, перевалит вам за .сорок, наберетесь житейского опыта, хлебнете всякого — вот и опуститесь с голубого неба, с розовых обл'аков на грешную землю,— Сказав это, убежденный, что собеседник не сможет ему возразить, Палта Ачилович первым бросился в воду.
Хотя Палта Ачилович считал, что оставил последнее слово за собой, но самолюбие его было уязвлено вопросами, которые ему задал Хаиткулы. Молча вернувшись с купанья, они не стали продолжать этот разговор. Утром следующего дня Палта Ачилович не вышел, как обычно, на зарядку, а, сказав Хаиткулы, что у него мигрень, завязал голову полотенцем и лежал в постели, дымя сигаретой, до тех пор, пока солнце не согнало его с кровати. Это произошло тогда, когда Хаиткулы ушел на медпункт за таблетками для жалобно стонавшего следователя. Когда он вернулся, то вместо Пал-ты Ачиловича нашел на неприбранной постели записку: «Земляк, пока вы ходили, за мной приехал капитан. Едем в Керки по делам. Потом — нерабочие дни, решил наведаться домой. Хочу кое-что извлечь из ваших советов. Как вы на это смотрите? Если будет время и если вас не затруднит, приберите мою постель (торопился), буду вам очень обязан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50