..
«Ходжа Назаров! Сейчас он в кабинете... из накрытого полотенцем красного чайника наливает чай в свою красную пиалу. Может быть, как раз сейчас решает с начальством вопросы, связанные с нашим делом. А может быть, и нет. Кто его знает! Как он ко всему этому отнесется? Есть признаки, что очень озабочен исходом следствия. Надо его познакомить с новыми фактами... Если он и после этого будет думать только о чести мундира, а не об итогах расследования,, тогда остается только снять шапку перед Аннама-медом — прекрасно разбирается в людях...»
Спустившись с трапа, Хаиткулы взял такси и приехал в министерство. Первым делом разыскал Аннамамеда. Тот сидел за своим письменным столом. Друзья обнялись.
Хаиткулы сел за свой стол, откинулся на спинку стула, прислонился затылком к прохладной стене, перевел дух.
— Ну, не тяни, зачем вызвал?
— Затем, чтобы ты убедился, что твой стол. еще никем не занят, зачем же еще?—Аннамамед не скрывал торжества.— Еще затем, чтобы ты встретился с Ходжой Назаровичем, чтобы сказал ему «здравствуйте». Наверное, соскучился по его обществу, как курильщик, у которого кончился табак...
Хаиткулы слушал его и улыбался: рядом с другом он всегда отдыхал душой.
— Чего улыбаешься? — Аннамамед протянул Хаиткулы листок бумаги.— На, прочитай это письмо!
Хаиткулы пробежал глазами бумагу. Задумался. Прочитал еще раз. Потом встал, подошел к Аннамамеду, обнял его за пояс и поднял над полом... Потом обнял за плечи.
— Не обнимайся! Ходжа Назарович еще не в курсе... Мимо начальника отдела такая информация все же не должна проходить, „поэтому Хаиткулы пошел к нему.
Ходжа Назарович отложил все дела, встал навстречу Хаиткулы. Тот стал докладывать, как ведется расследование, но подполковник, не выслушав его, остановил одним словом:
— Молодец!
Что оно значило, это слово, в устах Ходжи Назаровича именно сейчас? Искреннюю похвалу или то, что в их отношениях наступит затишье, после которого может разыграться шторм?.. Как бы то ни было, он с интересом вникал во все, что говорил благожелательно настроенный Ходжа Назаров. Говорил он с подъемом:
— Я поставлю перед начальством вопрос, чтобы тебе объявили благодарность приказом по министерству. В обязательном порядке. Как можно скорее. Ты проделал огромную работу. Что теперь осталось? Сказать преступнику: это ты убил... Признаю, что сомневался я напрасно. Ошибся, ошибся... Может быть, есть люди, которые не ошибаются, но я пока до них не дорос. Ты добился своего, отрицать не стану.— Подполковник сделал передышку, налил из красного чайника в красную пиалу чаю, отпил.
Хаиткулы показал Ходже Назарову письмо, из-за которого он прилетел в Ашхабад, высказал свое мнение об авторе. Подполковник прочитал письмо, внимательно выслушал инспектора, сказал:
— Действуй! С Лопбыкулы Таррыховым побеседуй... Выясни, где он, и поезжай... В колонию так в колонию. Обязательно поезжай. Письмо это — находка. Потом, если хочешь...— Он встал „и задернул шторы. Шелковые занавеси задерживали свет, в кабинете стемнело.— Люблю сумерки! Мысли лучше сосредоточиваются, легче думается.— Подполковник снова сел в свое любимое кресло.— Да, если хочешь, оставайся, а все прочее сделают местные товарищи... Пусть и они потрудятся!
— Этот вопрос, вы же знаете, товарищ подполковник, был решен с генералом.— Хаиткулы не узнал своего голоса.— А благодарность я считаю и несвоевременной—дело-то еще не завершено, и незаслуженной — работал я не один...
Ходжа Назаров прервал его:
— Опять за свое! Я же сказал — если хочешь, оставайся... Если не хочешь, счастливого пути! Помни только, как все начиналось. Получить разрешение начать расследование заново Ходже Назарову было нелегко. И я не буду против, чтобы ты поставил точку в атом деле. Там, где речь идет о чести нашего отдела, я всегда яа вашей стороне, старший инспектор. Это мой долг... в обязательном порядке.
Хаиткулы чуть не задал начальнику вопрос, который мог бы дорого ему обойтись: «Как же, товарищ подполковник, понимать ваш приказ по телефону: сдать дела и приехать?» — вслух же спросил:
— Товарищ подполковник, разрешите идти?
— Идите! Желаю успеха!
Хаиткулы вернулся в свою комнату, где его ждал Анна-мамед; войдя, плотно прикрыл дверь.
— Наверное, предложил остаться? — Аннамамед смотрел на Хаиткулы на этот раз. очень серьезно.
— Или ты волшебник, или же подслушивал наш разговор. Одно из двух.— Хаиткулы сел на письменный стол Аннамамеда, с грустной усмешкой посмотрел на друга, потом сказал: — Давай-ка теперь найди мне Тарры-хова.
— Все было подготовлено, товарищ старший инспектор, уже тогда, когда вы взлетали в Керки! Валла, за кого ты нас принимаешь? — Аннамамед вырвал из блокнота листочек, бросил его Хаиткулы на колени.— Он в колонии. Если подождешь меня до конца работы, можем съездить вдвоем.
В начале седьмого министерская «Волга» выехала на шоссе. Через некоторое время Хаиткулы с другом были уже в исправительно-трудовой колонии. Начальник колонии отдал распоряжение, и Лопбыкулы Таррыхова привели к нему в кабинет.
Таррыхов узнал .их сразу. Хаиткулы это понял, увидев, как он вздрогнул, войдя в кабинет. «А ведь опять ни слова не скажет. Мол, давно было и все было сказано тогда», — подумал Аннамамед.
«Пора рассказывать все, как оно было. Ты прежний, зато мы другие, ключ у нас в руках».— Хаиткулы был уверен в успехе.
— Видите, мы опять встретились... Кровавый след, который тянется из аула Сурхи, привел нас сюда.— Хаиткулы стал не спеша пересказывать факты, выявленные за последние три месяца. Назвал имя убийцы.
Таррыхов склонился набок — вот-вот свалится со стула;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50