Ах, я много думала о вас! Родятся ли теперь такие жигиты? Где они? Девушкам моего поколения кажется, что они родились или слишком поздно, или слишком рано.— Она вытерла слезы кусочком марли, который достала из кармана халата, по-детски шмыгнула носом.— Простите, что я делюсь своими бедами. Отдыхайте.— Она наклонилась к нему и, обдав ароматом свежего сена, парного молока и еще чем-то незнакомым, волнующе пряным, поцеловала в лоб.— Отдыхайте,— тихонько вышла из палаты.
«Истинное чудо! Какие прекрасные глаза, какой запах! Пряный, словно цветок горного мака, как напомнил он о счастье, о молодости! Оказывается, чувства мои еще не умерли».
Аспан закрыл глаза. Во сне к нему прилетела птица с лицом девушки из Сармоньке, она села на ветвь кедра, он хотел подойти к ней ближе, она взлетела, тяжело взмахнув крыльями, на соседнее дерево. Он снова попытался приблизиться, ему очень хотелось дотронуться до нее, она все отлетала и отлетала; и вдруг он увидел, что вошел в мертвый лес, и ужас охватил его. Нестерпимо болели ноги; он подумал, что у него нет сил вернуться назад, а сухостой окружал его, подступал со всех сторон. Птица исчезла. Он бросился напролом, обдирая лицо, руки о голые ветви деревьев. Впереди что-то светлело. Наверное, горное озеро. Там он отдохнет, вымоет усталые, саднящие ранами ноги.
Озеро было неприветливо свинцовым, оно вдруг стало приближаться, раздвигая свои берега, грозя вот-вот поглотить холодными водами. Аспан издал стон и проснулся. Недоуменно обвел глазами палату и вспомнил все сразу...
— У меня нет ног,— громко и спокойно сказал он. ...Когда минули полные печали и тоски три месяца,
Аспана выписали из больницы. Провожали до телеги все врачи, вернее — санитары несли его на руках, остальные шли рядом, говорили бодрые слова, похлопывали по плечу. Молча и незаметно, будто между прочим, хирург положил рядом что-то в курджуне. Их тайну.
Стояла светлая тихая весна, похожая на скромную невесту.
— «Тот, кто не падал с коня и не ударялся о землю, тот не станет смелым жигитом» Это мудрые слова,— тихо сказал на прощанье хирург
Трясясь в телеге, Аспан жадно оглядывался вокруг. Как прекрасна была его земля! Почему он не замечал этого раньше, носясь по ней на коне?
Камка настегивала лошадку, сидела прямо и не обернулась ни разу. Странная женщина. Аспан не знал, что слезы душат жену и тоска разрывает ей сердце.
Встречные 1утники здоровались преувеличенно вежливо.
Глупцы, ему не нужна их жалость, они не знают, как он силен теперь!
Но когда показались дымы родного аула, запершило в горле. Аспан откашлялся и сказал в спину Камке:
— Отвезла бы меня лучше в дом инвалидов. Камка молчала.
— Отвези. Это же рядом. Буду отвлекать себя простой работой. Резать из дерева ложки и игрушки для детей. У нас дома, кажется, еще сохранились ложки, сделанные инвалидами, хорошие ложки
Камка молчала.
— Какой бабе интересно обнимать гнилой пень?
Камка молчала, только чаще и сильнее хлестала бичом коня. Телега трясясь на камнях, мотала седоков из стороны в сторону.
— В чем вина бедной лошади, что так бьешь ее? Лучше ударь меня.
Камка молчала. Откуда у этой обычно слезливой, несдержанной женщины теперь взялась сила?
— Оставь меня здесь! - крикнул Аспан.— Слышишь, я не хочу домой!
Камка натянула вожжи, остановила лошадь. Круто обернулась: волосы взлохмачены ветром, лицо горит, веки опухшие.
— Эй, Аспан,— сказала спокойно,— ты не пили мою и без того измученную душу. Не ты один стал калекой, беда постигла нас обоих. И если до сих пор терпел ты, то дальше терпеть должна я. Умрешь — похороню честь по чести, не умрешь — будешь жить со мной, пока я не умру. Так что не кипятись, не трави меня, словно это я свалила на тебя лавину. Раз послал бог на голову беду, возьми беду на плечи. У меня хватит сил выдержать и издевательства судьбы, и твою немощь Только ты не мешай
Отвернулась, ударила лошадь. Качнувшись назад, Ас-пан еле сумел удержаться, ухватившись за края телеги.
Слова Камки, ее твердость поразили его. Та ли это бессловесная тень, которую обижал всю жизнь? Не жалел, не ласкал, все не мог забыть до конца другую — из Сармоньке.
И она терпела, ходила поникшая, ни в чем не переча Сейчас он увидел другую женщину, может и не любящую, не забывшую обиды, но настоящего друга, увидел огонь в глазах, увидел силу характера, силу, готовую выдержать испытания жизни, и его крики и просьбы показались жалким кривлянием, шутовством. Он вспомнил слова красивой медсестры. «Терпите, ага. Настоящий подвиг — это когда победишь себя»,— сказала она.
Камка победила себя, победила старую боль, обиду ревность, оскорбленное женское самолюбие. Очередь за ним. Он должен стать по-настоящему другим человеком Ведь там, в ледяном безмолвии, он пережил и свою смерть, и свое второе рождение. И впереди жизнь, он ее начал, вот только выполнить долг перед Табунщиком надо.
Возле леса, совсем близко от аула, он окликнул жену
— Камка, ау, Камка, придержи немного!
— Ну что еще?
— Ты оставь меня здесь, а сама съезди за лопатой
— Зачем? — спросила недовольно.— Что ты забыл на кладбище?
— Я хочу похоронить принадлежавшее мне,— тихо сказал Аспан.
— А-а-а .. да, совсем забыла. Доктор ведь говорил...— Она засуетилась, стараясь избежать его взгляда, соскочила с телеги, подставила плечо.— Сойди осторожно, обними меня. Осторожно, вот так... Тебе не больно?
Как ребенок, он повис на спине жены, и она отнесла его к маленьким холмикам. Усадила бережно на нежную траву.
— Жди.— Вскочила на передок телеги и, нахлестывая лошадь, понеслась в аул.
Когда впервые коснулся телом земли, всего передернуло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33