..
Но тут уже все поддержали Асеина:
— Устаке1 верно говорит!
— Где нам взять, у нас излишков нету. Пускай богатые расплачиваются, им есть чем.
— Мы тут, понимаешь, от зари до зари кувыркаемся, а они? Только отдыхают и развлекаются... Им хватает не только на налог, а и на богатые халаты.
— Осенью дело другое, а откуда нам взять зерно в самое голодное время?
— Лучше не говори! Выгребай закрома до донышка и ходи с пустым брюхом. А дети?
Санджар некоторое время слушал молча, потом поднял руку, призывая к тишине.
— Тише, тише, постойте,— сказал он.— Что проку шуметь попусту? Давайте поговорим спокойно. Сами понимаете, это дело серьезное, не сны перетолковываем. Все надо обдумать.— Он повернулся к Мисиралы: — Что говорят об этом деле те, кто живет выше?
— Кто, например?
— Ну, из рода белекбай или талкан...
Мисиралы вздернул подбородок.
— Какое нам дело, что они говорят? Нас это не касается.
— Как это не касается, мы люди одного племени, стало быть, и доля нам одна.
1 У с т а к е — уважительная форма от «уста» — мастер, умелец.
— Я уже сказал, нам до них нет дела, пускай говорят что хотят. Наши приняли решение...
— Мы это уже слышали,— не утерпел Сары.— Об этом решении и речь идет. Ты, Мисиралы, в тех разговорах участвовал. Скажи, сколько этому времени-то?
— Чему этому?
— Да вот решению-то про налог.
— В начале месяца обсуждали.
Сары так и подскочил, словно под него горячий уголь кто- нибудь подсунул.
— Вы только послушайте! Как же это можно? Шутите вы, что ли, издеваетесь? На прошлой неделе Сатыке сам сказал: « Распахивайте столько земли, на сколько у вас семян хватит». А теперь что получается?— Он обвел всех глазами.— Правду я говорю?
— Правду.
— Мы все слышали.
— Мало того, он обещался тяглом помочь в случае чего.
Мисиралы ничуть не смутился.
— Ну? Теперь вам ясно, что он не зря вам так говорил? Он не такой, как мы с вами: нынче есть, а завтра будь что будет! Сатыке человек мудрый, прозорливый, он не только о себе позаботился, но и о вас подумал. И нечего попусту языками болтать, дело делать надо, выполнять приказ.
Все как один умолкли после этих слов. Сидели опустив головы, пока снова не заговорил Санджар:
— Что ж, Мисиралы, твоя правда. Приказ мы должны выполнять, однако надо было сообщить нам о нем пораньше. Мы ведь оставили только себе на пропитание, остальное все посеяли. Оттого и горячимся, оттого и шумим. Но с верхними соседями нам посоветоваться надо, может сговоримся, вместе и осилим это дело. Как вы считаете?
Мисиралы и его толстый спутник переглянулись, потом, наклонив друг к другу головы, о чем-то негромко посовещались. Мисиралы, выпрямившись, заговорил наставительно:
— У каждого свой разум, старик, и своя воля. Какая у вас надежда на верхних? Они нынче никого не признают, высоко себя ставят. Посмотрим, надолго ли... На престол теперь сел новый хан1, дай ему бог счастья. Сами знаете, какая нынче нужна военная сила, одних конников-сарбазов туча. Думаете, в Орде2 не знают, что нынче не осень, а весна? Знают и пони
мают, да только солдат кормить надо. Неверные могут напасть в любой час.
Все окончательно пали духом, и ни один не мог сообразить, то ли пугает их Мисиралы, то ли говорит чистую правду. Во всяком случае, никто не решился не то чтобы поспорить, а и хоть слово свое сказать по этому поводу. Куда уж им! Первым опомнился Санджар-аксакал.
— Не нам судить о подобных делах,— сказал он.— Но и отвечать за всех сейчас, когда у нас в руках ничего нет, мы тоже не можем. Будем совет держать, обсудим.
— Обсуждайте, воля ваша. Только помните, что дело спешное, не тяните. Налог собирать надо.
Мисиралы резко поднялся и вышел вон. За ним толстяк, за ними все, кто был в доме. Долго стояли люди и смотрели вслед двум всадникам. Наконец они скрылись за уступами Узун- Джала, и Санджар снова позвал всех в дом.
— Потолкуем.
Уселись. Первым высказался один из тех, кто обрабатывал поля Саты-бия.
— Надо сделать так, как предлагает Санджаке. К верхним соседям надо кого-нибудь послать. Они соберут сколько могут. Придется одалживаться, чтобы не разориться дотла. Как говорится, добрый совет ко времени хорош. Давайте попробуем, а там поглядим.
— Придется так и сделать, пока не освободились мы от Коканда.
— Погоди, скоро им устроят еще один Узун-Агач!1
— Кто его знает. Пока еще устроят, надо будет платить налог на выпасы.
— Нам-то с какой стати его платить? У нас скота нету. Пусть платят скотоводы.
— Станут они разбираться, есть у тебя скот или нет. Плати, и все дела!
— Скажешь тоже!
— Ладно вам, поживем — увидим, что нам бог пошлет,— остановил спорщиков Санджар.— Давайте думать, кто поедет.
— Ты,— отрезал Асеин и повернулся к остальным: — Ну, что скажете? По-моему, лучше Санджара посла не найдем.
С этим все согласились, но тут же кто-то пошутил — такова уж природа человеческая, что и в самые тяжелые, казалось бы, минуты люди иной раз не прочь посмеяться:
1 У з у н - А г а ч — военный пост русских войск, подвергшийся в 1860 году нападению кокандских войск.
— А что, если отправить Сары?
Сары так и вскинулся от неожиданности:
— Ты что несешь?!
Общий смех остановил и образумил его, и Сары расхохотался вместе со всеми.
— Ладно, решено. С божьей помощью завтра с утра и отправлюсь. Может, успею за день обернуться. Хотя нет, не надо спешить с загадом, как бы не пришлось и до послезавтра побыть. Как вернусь, сразу дам знать... Ну, выпейте еще чаю. Умсунай, где ты там?
— Да мы уже пили, Санджаке.
— Спасибо... Ну, поднялись?
Санджар окликнул игравшего поблизости маленького внука:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92