— Вы чертовски сообразительны! А как же насчет нашего патриотического долга?
— Мы выполняем его каждый по своему разумению. Средства остаются в пределах государства, только перемещаются из банковских сейфов в карманы наиболее деятельных граждан. Убытки будут не так уж велики, на каждого жителя Латвии придется каких-нибудь двадцать сантимов. Это же не деньги!
— Знаете, Бриедис, нам с вами надо было потолковать раньше. Вдвоем мы бы наделали не таких дел!
— Вот я же и говорю! Два умных человека, объединившись, могут творить чудеса. А вы окружили себя честными дураками. Этот молокосос Цауне! Запускает
руки в сейф, не смысля в таких делах ни уха ни рыла. Теперь, за свою глупость насидится за решеткой. Умный цыган не ворует ягнят там, где сам кормится1
— К ограблению сейфа Цауне не причастен. Это сработала Аустра. Он слишком честен,..
— И глуп! — не удержался Бриедис. Он ужасно злился на Цауне: атот мальчишка мог наделать ему больших неприятностей. — Вы же вечно его защищаете. Странно, что вам одновременно нравятсд и умные
люди и дураки!
— Дураки — честные, на них можно положиться, а умные — мошенники, им нельзя доверять.
— Цауне уж не такой дурак. Он только прикидывается перед вами. Со мной он разговаривает совершенно нахально.
— Наверно, у него есть на то основания. Он всегда недоволен вашими отчетами!
— Ну, я же не бухгалтер, у меня нет времени составлять их по всем бухгалтерским правилам. Мое дело следить за тем, как месят глину и делают кирпичи. — Бриедиса задели подозрения директора и его одобрительный отзыв о Цауне.
— Ладно, Цауне уж выкопает там, что следует, — примирительно заметил Цеплис, чтобы кончить разговор. Но только подлил масла в огонь: именно этого Бриедис боялся больше всего.
— Ни черта он там не выкопает! Хоть я и не бухгалтер, но как-нибудь уж сумею спрятать концы в воду. Напустите на меня хоть десяток таких Цауне, все равно они ничего не разнюхают. Я умею жить, и мне нечего бояться мальчишек!
— Но хороший следопыт, наверное, обнаружил бы в вашей деятельности немало любопытного? — с лукавой усмешкой спросил Цеплис.
Бриедис тотчас спохватился, сообразив, что перед своим же директором хвастать такими вещами неуместно.
— Вряд ли. .. Конечно, у кого из нас не бывает промахов в работе? Не всегда же удается запастись оправдательным документом! Часто бывает так — днем в спешке выплатишь деньги, а вечером ни за что
не вспомнить, кому платил. Видишь только, что деньги выплачены, потому что их больше нет,
— Интересно, часто ли у вас это бывает, и на крупные ли суммы не хватает оправдательных документов в ваших отчетах?
— Когда как. Но в общем это такие мелочи, что о них не стоит говорить. Только такой крохобор, как Цауне, может интересоваться подобной ерундой. Когда колют дрова, вокруг всегда много щепок.
— Но иногда эти щепки бывают слишком толстыми, и на них уходят все дрова.
— Так бывает только у дураков. Кто сам хочет жить, должен давать жить и другим. Иначе давно все на свете пошло бы кувырком.
— Без Цауне мы все-таки не достигнем ясности в данном вопросе. Теперь довольно об этом, — отрезал Цеплис, и Бриедис больше не посмел возражать. Некоторое время оба молчали, потом Бриедис опять осторожно завел разговор о закладе кирпича в Латвийский банк. Цеплис постепенно смягчился, и они дружески побеседовали о том, что это дело следовало бы провернуть завтра же.
Домой Цеплис возвратился поздно, но, к удивлению Берты, почти трезвый: собственно, они с Бриеди-сом выпили в «Духе возрождения» сравнительно немного. Берта сказала, что ему все, время звонили по телефону из уголовного розыска. Последний раз это было совсем недавно; просили, чтоб Цеплис сам позвонил им, как только вернется. Но Цеплис не стал этого делать — он очень устал и хотел спать. Уже сквозь сон ему пришлось рассказать жене о сегодняшних событиях в конторе, потому, что Берту очень обеспокоили эти звонки из уголовного розыска. Цеплис вскоре захрапел, но у Берты волнение прогнало сон. Она долго еще перебирала в мыслях все слышанное от мужа и уснула лишь на рассеете.
На другой день Крауклис разыскал Цеплиса и расспросил его о друзьях и знакомых Аустры. В свою очередь, Цеплис узнал, от него об аресте своего бухгал-
тер а и искренне пожалел его, понимая, что молодой человек не сумеет выкарабкаться. Матерые ловцы запутают его в свою паутину, как пауки муху. Придется ему пострадать из-за своего доброго сердца, а ведь во всем виновата Аустра. Кроме того, Цауне был отличным работником и знал на зубок все дела фирмы. Кем его заменить, если он не скоро освободится? Крауклис уверял, что его можно ждать лишь через несколько лет. Так иногда человек нежданно-негаданно попадает в беду. Но разве дурака спасешь от беды! Тюрьма — хорошая школа, научит его жить.
Крауклиса больше не интересовала судьба бухгалтера. Пусть себе сидит под замком и на покое раздумывает о случившемся, пока не настанет день суда. Все усилия Крауклис теперь направил на поиски таинственного провожатого Аустры. Он узнал от Цеплиса фамилии некоторых ее знакомых. И начал разыскивать их. В первую очередь он собирался последить за зятем Нагайниса, бывшим офицером Саусайсом. Агент никогда не видел его, только слыхал о его неудачном браке. Люди говорили, что Саусайс мужчина не робкого десятка и без драки никому не уступает дорогу. Что у него, женатого человека, могло быть общего с Аустрой, кроме коммерческих сделок? /Или он пустился в любовные приключения сразу же после свадьбы?
И Крауклис стал разыскивать Саусайса, пока в один прекрасный вечер не обнаружил его в веселой компании, изрядно подвыпившего, в «Клубе вдов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133