Цеплис действительно не понимал, как он мог настолько, потерять самообладание. Теперь надо попытаться все это загладить.
— Аулис, вы не знаете, где мой револьвер? — спросил он: надо же было хоть что-нибудь говорить, молчание становилось невыносимым. От этих слов Цауне вздрогнул, Аулис же спокойно ответил:
— Знаю, но вам не отдам. Получите в Риге.
— Значит, теперь я окончательно разоружен и полностью под вашей охраной, — пытался пошутить Цеплис.
— Что ж делать? Я боюсь, как бы опять не получилась стрельба. Таскайся потом по судам. Я люблю ясность во всех вопросах. А что я тут буду показывать, из-за чего началась стрельба? Никто мне не поверит, что люди ни с того ни с сего начали драться, носиться по полю и стрелять!
— Разве вам надо будет давать показания?
— Надо думать, что да. Вряд ли разбитый затылок Цауне так легко сойдет вам с рук, — насмешливо проговорил Аулис: его возмутило спокойствие и невинная улыбка Цеплиса. — Это дело так не оставят. Цауне-то уж найдет правду.
— Что за глупости! Мы помиримся, и все будет хорошо. Господин Цауне, идите сюда, поехали, — Цеплис обернулся к Цауне.
— А где гарантия, что моя жизнь опять не окажется в опасности? Я не хочу больше получать незаслуженные оскорбления. — Цауне заупрямился, как ребенок.
— Да какая там опасность? Если б я на самом деле хотел вас застрелить, я бы это и сделал.
— Кто не умеет стрелять, тот никого застрелить не может. Только дурака валяет, — проворчал Аулис, который не мог простить Цеплису его неумелое обращение с оружием.
— Как это вы не хотели меня застрелить? Зачем же вы гнались за мной? — Цауне упрямился, ему было обидно, что Цеплис теперь пытается оспаривать неоспоримое.
— Хватит уж об этой стрельбе, идите сюда и поедем. Нельзя же целый день околачиваться на большой дороге. — Цеплис опять чувствовал себя директором-распорядителем, не терпящим возражений со стороны подчиненных.
— Разве я в чем-нибудь виноват? — бормотал Цауне, медленно подходя к автомобилю. Он был охвачен злобой, но вместе с тем и страхом. Можно ли быть уверенным, что Цеплис опять не начнет драться? Ему ведь для этого не нужно никаких причин! Кроме того, у Цауне еще довольно сильно болел разбитый затылок. Он уселся в машине как можно дальше от Цеп-
лиса, чтобы в случае нападения иметь возможность отбиваться.
— Господин Цауне, давайте поставим на этом крест и будем работать дальше, — заговорил Цеплис, когда машина помчалась вперед.
— Если бы это было заслуженно, я не сказал бы ни слова. Но тут совершенно неожиданно такое нападение...
— Такие нападения всегда случаются неожиданно, не в этом дело.
— Да, но за что же? Чем я заслужил?
— На свете, мы ничего не лолучаем незаслуженно. Вам тоже досталось не совсем уж напрасно. Подумайте хорошенько.
— Но вы же должны знать, за что вы на меня напали?
— Откуда я могу знать! О таких делах лучше не вспоминать. Мы не успеем как следует осмотреть стройку, придется спешить обратно. Жаль, что пропал день. У меня сегодня еще кое-какие дела в Риге. Пока я осмотрю стройку, вы будете выплачивать жалованье. А насчет своего затылка скажите, что в дороге на нас напали грабители и хотели отнять деньги. Так мы еще и героями прослывем. Нужно подговорить Аулиса, тогда мы даже в Риге сможем смело рассказывать, что боролись с грабителями. Разве это не замечательно? — радовался Цеплис, дружески придерживая Цауне за локоть. Цауне не находил слов. Он не знал, что ему думать о своем директоре. Сам же гнался и стрелял, а людям хочет соврать, будто на нас напали грабители и пришлось сражаться. Нет, это не к добру. На такого человека нельзя положиться. Он на все способен!
Строительство кирпичного завода подходило к концу. Точно грозящий палец, возвышалась надо всей окрестностью длинная труба. Проезжая по шоссе, можно было видеть ее еще издали. Сколь величавая картина откроется взору, когда эта труба выбросит в воз--
дух клубы дыма и заставит беспокойно затрепетать дремлющую округу! Рассеется однотонная сельская тишина, и трудовая спешка охватит все окрестные хутора. Батраки оставят плуги на пашне, побросают косы и придут на кирпичный завод, где можно побольше заработать. Работать там будут определенные часы, а не от зари до зари. Цеплис переманит к себе батраков с окрестных полей, и хозяевам придется убирать урожай самим на толоках или же привозить работников из отдаленных местностей. Но и этих привезенных работников завод заберет себе. Так думал Цеплис по дороге. Конечно, переплачивать рабочим он .не будет, даст лишь столько, чтобы перетянуть их с полевых работ. Тогда не придется привозить рабочих издалека. Он сделает так же, как весной, когда начинали строительство.
К подкатившему автомобилю первым поспешил Оскар Бриедис, недавно поступивший на строительство производителем работ. С собственным промышленным предприятием у него ничего не вышло — министр финансов не дал ему денег, ввиду отсутствия у Брие-диса определенного плана. Тщетно пробовал Бриедис нажить состояние и другими способами. Взялся поставлять рижской городской управе дрова, но внезапно они вздорожали и вместо верной прибыли Бриедис понес убытки — сам-то он не держал запаса и все поставляемые городу дрова должен был покупать у других. В конце концов он отказался от выполнения договора и потерял внесенный залог. Бриедис тогда разорился бы вконец, если б ему не удалось немного поправить свои дела на дубовых кряжах одного ново-хозяина. Бриедис закупил их, не торгуясь о цене, в окрестностях Пункелей у одного новохозяина, задумавшего строиться. Денег у Бриедиса было как раз в обрез, чтобы уплатить властям за разрешение на порубку и железной дороге за вагоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133