— Совершенно правильно! Так получается не только с мылом, но и с консервами тоже. Говорят, у Сескиса тоже петля на шее, — весело воскликнул Нагайнис, обрадованный представившейся возможностью открыть Цеплису глаза на дела своего приятеля.
— Как, и у Сескиса Затруднения? — спросил Цеплие с притворным изумлением.
— Этот скоро совсем вылетит в трубу! Говорят, у него описаны даже пустые консервные жестянки. Я вас предостерегаю, чтобы вы не пускались с ним ни в какие дела, — таинственно прошептал Нагайнис, словно опасаясь, как бы шофер не услыхал его слов.
— Мне говорили, что его дела идут довольно хорошо, но сам Сескис якобы слишком мало ими интересуется, потому что крепко запил, — улыбнулся Цеплис.
— Пьянство это еще полбеды, но он прогуливает все деньги с кафешантанными красотками. Ручаюсь, что фабрика Сескиса скоро пойдет с молотка. Лично я решил больше не ждать, пока он расплатится со мной, — важно произнес Нагайнис.
— Он должен и вам? Много?
— Больше миллиона. Мне теперь самому нужны деньги для оборота.
— Понятно, понятно! Тут нечего щадить чужую шкуру.
— Я и не собираюсь, — бойко заявил Нагайнис, Автомобиль уже приближался к дому Цеплиса, и Нагайнис с каждой минутой делался все беспокойнее. Цеплис чувствовал, что его соседу хочется что-то сказать, но что именно, не мог догадаться. Однако Нагайнис уже поборол смущение и начал вполголоса:
— Господин Цеплис, не выручите ли вы меня на несколько дней? У еврея не достал, а завтра надо платить рабочим... Я вам верну во вторник или в среду.
— Сколько же вы хотите? — спросил Цеплис, когда автомобиль же остановился.
— Выйдем-ка. Ну, скажем, три тысячи лат. В среду или четверг отдам. — Нагайнис почти умолял. Цеплис подумал: «После дождичка в четверг!», и сказал:
— К сожалению, такой суммы в наличии не имеется.
— Дайте чек, — оживившись, поспешно воскликнул Нагайнис.
— Гм... — протянул Цеплис.
— Сказать по правде, я мог бы обойтись и двумя тысячами...
— Трудновато будет.
— Но одну-то уж вы сможете.
— Лучше отложим этот вопрос. Я не признаю частных займов и по возможности избегаю их.
— Я напишу вам бланко-вексель, — Нагайнис ухватился за соломинку.
— У меня же не банк.
— Дайте чек на две, а я вам дам вексель на три тысячи лат, — не отставал Нагайнис.
— Ну, это уж совсем сомнительное дело. Тогда уж идите лучше на черную биржу.
— Там дают только половину.
— Даже меньше! В зависимости от риска, — усмехнулся Цеплис. — Сегодня я вам не смогу помочь.
— Но, может быть, завтра? — Нагайнис торговался, и Цеплис увидел, что с ним надо разговаривать ясным и решительным языком. Деликатных намеков он не понимал.
— Нет, и завтра нет. Если я вообще решился бы стать вашим компаньоном, то деньги дал бы лишь при условии, чтобы я сам мог контролировать их расходование. Швырять деньгами по ресторанам умеет каждый дурак! — закончил Цеплис почти со злостью.
— Да вы что? Это же не я, это Сескис проматывает деньги с ресторанными красотками! — оправдывался Нагайнис.
— Какая разница, Нагайнис или Сескис! Все вы на одну мерку. Стреляют и рвут, где только можно, а когда деньги в кармане, кутят по кабакам и издеваются над кредиторами! Я вам не дам ни одного сантима. — Цеплис разгорячился и побагровел.
— Что вы кричите! — прошипел Нагайнис.
— Довольно! Я не хочу с вами спорить из-за своих же денег. Я буду делать дела только с теми предпринимателями, которые хотят и умеют работать. Ни вы, ни ваши приятели не относитесь к этой категории. Езжайте себе и оставьте меня в покое! — закончил Цеплис почти враждебно и, сунув Нагайнису руку, скрылся в подъезде дома. Нагайнис на мгновение остался стоять как вкопанный, не в силах очухаться. Что случилось вдруг с Цеплисом? Он зедь все время был так любезен. Но тут Нагайнис вспомнил, что шофер все видел, и рассердился еще больше.
«Ну погоди, голубчик! Попадешься ты мне в лапы!» — подумал он и велел шоферу ехать на подковную фабрику. Всю дорогу он злился. «И зачем надо было так долго путаться с этим выскочкой и тратить время? Да еще совершенно зря катал его в своем автомобиле. Привез, домой, как барина, к самому подъезду. Наверно, у Цеплиса вовсе и нет этого хваленого богатства... О — прекрасно! Я распущу эту новость по всей Риге, и пусть-ка он тогда попробует что-нибудь предпринять! У людей сразу пропадет охота разговаривать с раздувшимся мыльным пузырем и делать с ним дела!..» И Нагайнису понравились эти планы мести. Он даже забыл, что завтра суббота, а у него нет ни сантима на жалованье рабочим. «Как-нибудь» было его девизом в таких случаях, и этот девиз, точно надежная ладья, выносил его из всех водоворотов. Неужели на этот раз она даст ему потонуть? Особенно, если в качестве весел и руля можно еще использовать слухи о безденежье Цеплиса! В промышленных кругах это должно иметь успех! И Нагайнис совсем повеселел.
Избавившись от Нагайниса, Цеплис стал взбираться по лестнице на третий этаж, где находилась его девятикомнатная квартира. Взбирался он медленно и осторожно: его комплекция и сердце не допускали резких движений. Той же медлительной осторожности, что проявлялась в его походке и движениях,. Цеплис придерживался и в своих мыслях и коммерческих операциях. Какой смысл возиться с мелочами? Они только понапрасну волнуют. Если уж волноваться, так волноваться из-за суммы, достойной волнений. Но этот разорившийся и погрязший в долгах мышеловочный фабрикант осмелился предложить ему тысячу лат по своему ничем не обеспеченному и почти ничего не стоящему векселю! Нет, это не столько, оскорбляет, сколько злит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133