Он побежал еще быстрее и, когда оказался на виду у Тийи, прыгнул снова. И на этот раз удалось. Аннес радовался, что даже не задел пятками верхушку сосенки, настроение у него стало еще лучше. Он вел себя как шалый мальчишка, а ведь ростом уже почти догонял отца.
Сверху казалось, что озеро Юлемисте гораздо ближе. Они бежали долго, а до берега все еще было далеко. Аннес охотно остановился бы перевести дух, но Тийя неслась с той же быстротой все дальше и дальше.
Даже много лет спустя Аннес помнил этот бег. Тийя как будто летела над песком. Голова ее была чуть запрокинута, волосы развевались по ветру. Ветер делал Тийю какой-то другой. Он облеплял ее тело тонким ситцевым платьишком, и то ли от этого, то ли еще от чего, но Тийя, которая бежала сейчас рядом с Аннесом, казалась совсем иной, новой. Десятки раз случалось Аннесу бегать с Тийей наперегонки, но никогда она не бывала такой. Или она всегда была такая, только он этого не замечал? Не Тийя изменилась, а он сам смотрит на нее другими глазами?
Последняя дюна, последний подъем.
Дальше бежать легче, под гору всегда легче. И зем-йя как будто держит лучше, ноги не так глубоко увязают в песке.
Когда до озера уже было рукой подать, Тийя кончила свой сумасшедший бег.
— Жарко! — сказала она Аннесу, тяжело дыша. Лицо ее горело.
— Я уже совсем выдохся,— признался Аннес. Обычно он в таких вещах не признавался.
Они зашагали рядом. Не совсем рядом — их разделяла цепь сосенок, доходивших им до пояса.
— Смотри, какая синяя вода, — сказал Аннес.
— Светло-синяя,— отозвалась Тийя.
Никогда еще Юлемисте не казалось Аннесу таким красивым. Под слабыми порывами ветра вода покрывалась рябью, и тогда озеро словно оживало. Оно сверкало, меняло краски, отливало серебром. А когда ветра не было и вода только еле заметно колыхалась, она становилась синей. Светло-синей, как сказала Тийя.
Они дошли до кромки воды.
— А дно все-таки песчаное!
Аннес торжествующе посмотрел на Тийю. Они спорили насчет дна Юлемисте. Тийя уверяла, что дно мягкое, илистое. Аннес был убежден, что дно твердое, песчаное. Рыхлое, илистое дно тоже кое-где есть, но есть и хорошее, песчаное, на котором нога не проваливается.
Здесь действительно дно было песчаное. Вода нарисовала на песке волнистые линии. Отличное дно. Как на Штромке или на Пирите. Даже еще лучше, потому что здесь нет остро пахнущей морской тины. Только камыши прибило волнами к берегу.
Тийя не стала разглядывать дно. Она вовсе не считала себя проигравшей спор, нет, ее глаза смеялись.
— Вон там начинается более топкое дно,— показала она вправо, где на берегу рос высокий лес.— Там обыкновенная земля и обыкновенное дно. Здесь дно песчаное, потому что дюны. А то было бы и здесь так, как везде. Вообще у Юлемисте дно илистое. Песчаный берег — исключение. А исключение, как ты знаешь, только подтверждает правило.
Тийя всегда умела доказать свое. Потому ли, что Тийя стала в глазах Аннеса совсем особенной, или по другой причине, он не стал спорить хвастаться тем, что оказался прав. Он даже подтвердил ее слова:
— Да, там дно плохое.
Тийя ступила в воду. Не пошла туда, где поглубже, рросто так плескалась у берега. Ее стройные ноги были совсем коричневые, загорели и лицо, и шея, и руки.
Аннес не мог отвести взгляд от девочки. С той минуты, как он увидел Тийю новыми глазами, он все время смотрел на нее. Настроение стало великолепное, он чувствовал себя чертовски хорошо. Хотелось что-то сделать, что-то затеять сейчас же, не медля ни минуты.
— Давай купаться!
Эта мысль возникла у него неожиданно. Аннес знал, что в озере Юлемисте купаться строго запрещено, но сейчас это не имело для него ни малейшего значения. Не дожидаясь ответа Тийи, он начал стаскивать через голову рубашку.
— Не делай глупостей.
Странно было слышать такое от Тийи. Обычно она подбивала других на всякие проделки. А сейчас говорила совсем как взрослая.
Аннес с размаху швырнул рубашку на песок и взялся за штаны.
— На то и жизнь дана, чтоб делать глупости,— засмеялся Аннес.— Иди и ты. Тут вода в десять раз лучше, чем в карьерах.
— Не забывай, что на озере дежурит сторож,— сказала Тийя.
— Сторож всюду не поспеет.
Аннес разделся, оставив только тонкие сатиновые трусики. В трусах, которые летом заменяли и кальсоны, вполне можно купаться. Настоящих, трикотажных купальных штанишек у него и не было. На Тийе было трико, она сегодня в нем загорала.
У Аннеса кожа была еще темнее, чем у Тийи, он загорал быстро.
— Вот как составят на тебя протокол! — предостерегающе сказала Тийя.
Но Аннеса уже нельзя было остановить.
— Я здесь и раньше купался,— похвастался он.— Каждое лето хожу на озеро купаться.
В словах Аннеса была крупица правды. Когда-то он и в самом деле немножко поплескался в Юлемисте. Пять или шесть лет назад, ему тогда и десяти не было, лет семь-восемь, не больше.. Сапожник с семьей отправился на берег озера в лес по ягоды, и мальчишки са« пожника позвали и Аннеса с собой. Черники собрали самую малость, год был вообще не ягодный. Вскоре всем надоело собирать, долго ли будешь гоняться по кочкам за каждой ягодкой. Пошли загорать под молодыми сосенками. Жарились на солнце, разгорячились, и сапожник решил освежиться в озере. Ребята за ним. Сапожник не обращал внимания на уговоры жены, не боялся сторожа. И никто их не задержал, никакого протокола не составили.
Долго не раздумывая, Аннес побежал в воду и ос« тановился, только когда вода дошла ему до груди.
— Дно — что надо, вода чистая, чего же ты не идешь? — крикнул он Тийе и погрузился в волны. Волн, собственно, почти не было, на озере только мерцала рябь, но Аннес выдумал и волны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62