Метров десять Аннес проплыл под водой, потом вынырнул. Он не был хорошим пловцом. Сейчас он изо всех сил старался вскидывать руки высоко над головой, по-матросски. Ему казалось, будто он продвигается быстро, он все больше увлекался. Но скоро утомился и стал на ноги, причем даже немножко испугался — действительно ли пальцы достают до дна. Он еще раз позвал Тийю в воду.
Тийя не пошла.
Аннесу стало досадно.
Будь он искусным пловцом, как Рихи, который сейчас сидит в тюрьме (Рихи проплывает от Рыбачьей пристани до Старой Батареи и обратно), Аннес заплыл бы далеко-далеко. На середину озера или даже на тот берег. Что бы подумала Тийя, если б он так сделал? Не барахтался бы у берега, где ноги достают до дна, а оказался посреди озера? Боялась бы Тийя, что он утонет? И если бы он правда утонул, горевала бы? Плакала бы? Аннесу почему-то очень хотелось, чтобы Тийя плакала. Хоть немножечко, хоть одну слезинку уронила бы, но чтоб заплакала.
Воображение Аннеса разыгралось. Он уже чувствовал, как скользит в волнах на середине озера. Под ним десять метров воды, ведь в Юлемисте глубина добрых десять метров. Он плывет сильными саженками и ни капельки не устает. А если и устает, ложится на спину и переводит дух. Волны колышут его вверх и вниз, он отдыхает. Тийя там, на берегу, волнуется и жалеет, что не поплыла с ним вместе. Вскоре Тийя теряет его из виду, вот она уже начинает сильно нервничать. А он все плывет и плывет. Наконец достигает противоположного берега, но Тийя этого не видит: ширина озера три километра или даже больше. Тийя уже боится самого худшего, она не знает, что делать, она в большом горе. Она даже не замечает сторожа, а тот подходит и спрашивает — почему девочка стоит на берегу и плачет?
— Аннес! Аннес! Его кто-то окликнул?
— Ан-нес! Вы-хо-ди!
Это голос Тийи. И ее голос вернул Аннеса к действительности. Он уже не скользил, как рыба, над темными глубинами, а покачивался на мелководье, где вода доходила только до груди или до подбородка.
— Сторож идет! Сто-о-рож!
Аннес слышал каждое слово Тийи, он ведь плескался не бог весть как далеко от берега, почему же ему было не слышать. Но делал вид, будто не слышит или не понимает. Он не верил Тийе, она просто дразнит. Надоело ждать, вот и пугает попусту. Девчонки всегда так. И, желая показать, что не поддастся на обман, Аннес нырнул. Он постарается пробыть под водой как можно дольше. Человек может жить без дыхания три минуты, он, Аннес, должен выдержать по крайней мере две. Испугается ли Тийя, если он так долго не покажется? Или не испугается?
Мысли Аннеса вертелись только вокруг Тийи.
Прошла уже минута?
Он не смог дольше пробыть под водой, просто-напросто не выдержал. Озеро как будто вытолкнуло его наверх. Аннес встал на ноги, отфыркиваясь, и посмотрел туда, где только что стояла Тийя.
Он никого не увидел. На берегу было пусто.
Куда девалась Тийя?
Наконец он заметил девочку — ее платье мелькало между соснами на гребне первой дюны. Тийя бежала. Тийя бежала со всех ног, удаляясь от озера. Так удирает человек, за которым гонятся.
Что это значит?
Неужели и вправду сторож?
Аннес испугался. Он устремился к берегу. То плыл, то бежал. В воде бежать трудно, не бежишь, а бредешь, выбиваясь из сил, в воде бежать просто невозможно. Словно кто-то держит за ноги. Но и вплавь Аннес двигался не так быстро, как хотел бы. Берег казался ему страшно далеким. Хотя бы выбраться на сушу раньше, чем появится сторож! Между соснами старик его уже не поймает.
Аннес почему-то считал, что сторож — старик.
А вдруг сторож уже здесь? Спрятался и выжидает момент, чтобы схватить его?
Слава богу, наконец-то выбрался на мелкое место, словно освободился от пут. Теперь он пустился к берегу длинными прыжками, высоко взметывая брызги. Еще пять-шесть шагов, и Аннес почувствовал под ногами сухую землю. Он напряг все силы, стремясь поскорее скрыться за деревьями. В то же время зорко осматривался, чтобы мгновенно вильнуть в сторону, если кто-нибудь вздумает на него наброситься.
Аннес не побежал прямо в гору. Нет, он избрал новую дорогу. Сильно отклонился в сторону зданий водопровода и только потом повернул к спасительным деревьям. Но и тут не искал ближних тропинок, а петлял, как лиса: если сторож за ним гонится, нельзя показывать ему дорогу к тому склону холма, куда убежала Тийя и где расположилась вся их компания.
Аннес не решился остановиться, пока не миновал вторую дюну. Только тут он перевел дух, оставаясь в то же время начеку. Из-за кудрявой сосенки, похожей на куст, он осмотрелся: досадно будет попасться сейчас, когда он уже почти спасен. Он не обнаружил ничего подозрительного. Сказал себе, что выиграл эту игру, и уже кратчайшей дорогой направился в гору. Тревога его улеглась, он даже почувствовал гордость — вот ведь не попался же! Другой парень совсем бы голову потерял, какой-нибудь другой парень, но не он. Это и Тийя, наверно, поймет.
И вдруг Аннес застыл на месте. Он вспомнил, что забыл на берегу свою одежду.
Так паршиво Аннес давно себя не чувствовал.
«Загордился — носом в землю зарылся».
Пословицы не помогают. Ну и дал маху!
Будь у него дома полный шкаф одежды, Аннес плюнул бы на свою рубашку и штаны. Не из страха перед сторожем, а от досады на самого себя. Зачем он струсил и опрометью кинулся бежать? Что скажет Тийя, когда он явится в мокрых трусах? И кто может вытерпеть насмешки, которые теперь на него посыплются? Он вынужден предстать перед ребятами голяком, не совсем, правда, голяком, но положение идиотское — одежды ему не видать как своих ушей. Сторож наверняка унес ее с собой. Или дежурит там, около его штанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62