Но таких слов он вымолвить не смог. Аннес всегда становился в тупик, если хотелось от души выразить кому-нибудь свою симпатию или сочувствие и нельзя было это сделать простой болтовней. Нежные, ласковые, добрые слова было ужасно неловко произносить. Их можно было говорить в мыслях, а не вслух.
Тийя ответила не сразу. Аннес ждал, затаив дыхание. Но Тийя молчала. Только когда Аннес уже решил, что Тийя вообще не хочет обращать па него внимания, что все кончено, девочка спросила:
— Значит, в школу больше не пойдешь?
Голову она, правда, не повернула, но Аннес обрадовался— Тийя все-таки заговорила! Даже то уловил его слух, что голос девочки звучал совсем не сердито, не заносчиво, не дерзко.
— Двоих нелегко учить.
— Ты способный.
На этот раз Тийя не медлила с ответом.
Похвала совсем осчастливила Аннеса. Если б Тийя на него злилась, она бы так не сказала. Она бы говорила иначе.
— Я ученье не брошу,— с жаром продолжал Аннес.— Может, только год или два пропущу. Когда получу постоянную работу, пойду в колледж.
До сих пор Аннес никому не говорил о своих планах. Ни сестре, ни родителям. Он только мечтал, что все так устроится. В выпускном классе начальной школы мечтал о техникуме, но мечта не сбылась. Хорошо, что хоть дополнительные классы смог посещать. Теперь это позади, ему пятнадцать лет, не может же отец вечно его кормить и одевать. Надо идти работать — зарабатывать на хлеб и учиться дальше. Хотя бы ради этого.
— Постоянную работу найти трудно,— заметила ,Тийя деловито, словно человек, умудренный житейским опытом. Теперь она и голову повернула.— Сейчас кризис.
— Безработица, правда, большая, но летом я не боюсь, где-нибудь на стройке все же удастся зацепиться,— беззаботно ответил Аннес. Он был рад, что Тийя не дразнит его, а разговаривает так, будто ничего не случилось.
— На строительстве работа временная,— сказала Тийя.
Теперь Аннес решился пойти рядом с девочкой.
— Да, конечно. Я поступлю на стройку только для начала. Долго не останусь. Буду искать место ученика. Где-нибудь в механической мастерской или еще где. Хорошо бы попасть на завод Крулля, в портовые мастерские или на «Ильмарине».
— В средней школе страшно трудно, но я все же постараюсь вытянуть. На второй год оставаться нельзя, если застряну, сразу возьмут из школы. Меня вообще не хотели отдавать в среднюю школу.
Тийя говорила так искренне, что Аннес осмелился посмотреть ей в лицо. Он встретил взгляд девочки, она не отвела глаз. И Аннес снова почувствовал, что из глаз Тийи что-то струится в его глаза. И сердце почему-то заколотилось.
У переезда на Пярнуском шоссе Аннес сказал:
— Пойдем через покосы. Тийя согласилась.
У Аннеса становилось все легче на душе. Так хорошо было шагать рядом с Тийей. Он больше не придумывал, что сказать. Молчать тоже было хорошо.
Под высокой ольхой они наткнулись на свою ватагу. Ребята резались в карты, никто, оказывается, не ушел домой. Прибавился еще один игрок. Сын лавочника, маленький Луй; он вечно таскал у отца деньги, а самый старший из картежников, Вяртс, хладнокровно обдирал его как липку.
Тийя и Аннес остановились. Аннес тотчас же понял, что играют в двадцать одно, на деньги. Когда появляются Луй и Вяртс, всегда идет игра в очко на деньги.
— Ага-а! — ухмыльнулся Вяртс, увидев Аннеса и Тийю.— Дай-ка еще! — Последние слова относились к Лую, державшему банк.
Рууди, добродушный верзила, с которым Аннес сидел на одной парте в четвертом классе, протянул удивленно:
— Однако долго же вы!
Аннес смутился. Вообще-то он не боялся ни насме-шек, ни подначек, умел дать отпор, но сейчас растерялся. Ведь речь шла не только о нем — слова Вяртса и Рууди задевали и Тийю. Если б в душе Аннеса не звенела странная нежность, он бы тоже ответил парням двусмысленной и грубой шуткой. Они видели все в пакостном свете, именно это и делало Аннеса безоружным.
— Вишь как покраснели!—заорал Вяртс.— Не забудьте на крестины позвать!
Картежники заржали один другого громче. Только маленький Луй остался серьезным и даже не взглянул на Тийю и Аннеса.
Аннес с досадой почувствовал, что кровь действительно прилила к щекам. Он посмотрел на Тийю, не то ища поддержки, не то прося прощения. Тийя тоже вспыхнула. Аннес понимал, что, если он сию же минуту не заткнет Вяртсу глотку, тот все измарает гнусными словами. Но у Аннеса язык точно прилип к гортани.
Вяртс, разумеется, не унялся.
— Тийя — девка заводная! — горланил он.— Тийя, в другой раз возьми меня.
Аннес не мог больше терпеть. Теряя всякое самообладание, он прыгнул к Вяртсу и крикнул:
— Вставай!
Вяртс, обычно сразу принимавший любой вызов, сегодня, видно, не хотел драться. Он только рассмеялся Р лицо Аннесу.
— Вставай!—громко повторил Аннес срывающимся голосом.
Луй, держа в руке колоду карт, завопил:
— Не путай игру!
Аннес не слышал, что кричал ему Луй. Не слышал он и остальных мальчишек, пытавшихся его успокоить. Стоял перед Вяртсом, сжав кулаки, готовый в любую секунду броситься на него. Он смутно сознавал, что Вяртс уклоняется от драки, что никто из ребят не хочет ссоры и что он, Аннес, их только забавляет. Это еще больше разъярило его, и он ударил.
Вяртс увернулся от его кулака и повалился навзничь, смешав деньги и карты. Лежа на спине среди игроков, он вопил:
— Помогите! Помогите! Убивают!
Ребята хохотали и галдели вперемежку. Луй плаксиво ругался:
— Паршивцы! Гады! Мошенники!
Наконец-то перед ним замаячил крупный банк, Вяртс наверняка прикупил лишнее и прогорел, а теперь все карты спутаны, деньги разбросаны.
Неизвестно, чем кончилось бы дело, не вмешайся Тийя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62