Мама сказала — и что там Аннес может знать, просто так бегает следом за етаршими, взрослыми парнями; это даже задело Аннеса. Во-первых, он уже не мальчишка, а во-вторых, и его башка кое-что соображает. Но, в конце концов, что он в самом деле знает? Никаких секретных сведений. Участвовал в учебных кружках и играл в баскетбол в Рабочем спортивном клубе. Занятия в кружках, посещение собраний4 и игра в баскетбол — это же вполне законные и дозволенные действия. Только в стенной газете, которую они выпускали вместе с Натаном, возможно, было кое-что противоречащее некоторым статьям закона. Перед от« крытыми собраниями Натан всегда убирал стенную газету подальше, чтобы она не попалась на глаза фараонам. На собраниях, о которых объявлялось официально, всегда сидели полицейские, чаще всего констебли, Аннес не стал бы прятать стенную газету — зачем тогда ломать себе голову и стараться, если люди не смогут ее прочесть? Да и какую антигосударственную агитацию они вели в стенной газете? Натан с одобрением писал о пятилетке в Советской России, а он, Аннес, вырезал из цветной бумаги красного гиганта, который разбивает вдребезги колоссальную коричневую свастику. А еще Натан писал о необходимости единства в борьбе рабочего класса против фашизма, этим дело и ограничивалось. Гораздо более серьезной была история с Тапа, но ее расследование давно закончено. Натана и еще трех-четырех человек осудили на несколько недель ареста. Сунув повестку в карман, Аннес уверенным шагом направился к центру города. Он никогда раньше не имел дела с политической полицией. С постовыми на улицах — случалось, да и то когда бегал еще в коротких штанишках. Тогда полицейские даже не спрашивали его фамилии, просто прогоняли. Однажды компания ребят собралась посреди большого огорода, хозяин это увидел и напустил на них полицейского. На поле никого не поймали, мальчишки, заметив фараона, разлетелись как воробьи. Но вечером блюститель порядка ждал их в их собственном дворе. Видно, огородник дознался, кто потоптал его капусту, брюкву и репу. Тогда все ограничилось внушением и угрозами. А что его ждет сейчас? Больше всего мучил Аннеса вопрос — долго ли его продержат в полиции? Если больше трех часов — тогда дело дрянь, В восемь часов era будет ждать Тийя, а не терпит опозданий. Они встречались с Тийей все реже, Аннесу казалось, что Тийя его избегает. Недавно на Пирите Тийя даже сбежала от него, почему — Аннес не понял. Еще год назад они целовались где только могли, а сейчас Тийя не позволяет пальцем к себе прикоснуться. А ведь они уже были как муж и жена. Аннес убежден, что у Тийи теперь есть кто-то другой, ведь пар-Ш вечно тащатся за Тийей следом и на танцульках не дают ей ни минуты отдыха. Аннесу лишь с трудом удалось уговорить ТийЮ пойти с ним в кино, и теперь, если его задержат надолго, все пропало. Поэтому, идя на улицу Пагари, Аннес думал о Тийе больше, нежели о чем-либо другом.
Здание политической полиции на углу улиц Пикк и Пагари Аннесу не нужно было разыскивать по номерам домов. Еще совсем мальчишкой он знал, что этот трехэтажный каменный домище — главный штаб шпиков. Это ему сказал Рихи. Всякий раз, когда они, направляясь в Рыбную гавань купаться или кататься на лод-i-ке, проходили по улице Пикк, Рихи, поравнявшись с «домом шпиков», плевал в ту сторону. И Аннес плевал,
foтя и не знал такой потери, как Рихи, у которого рас-треляли братьев. Йотом мальчишки уже не плевались, это ведь йичего не дает. А что нужно делать, им в то время еще не было ясно.
Как только Аннес вошел в здание охранной полиции и закрыл за собой дверь, он почувствовал, что попал в какой-то совсем своеобразный мир. Подсознательное подсказало ему, что здесь действуют особые, враждебные ему правила. Его здесь и впрямь могут задержать гораздо дольше, и напрасно он надеется вечером встретиться с Тийей. Таковы были его впечатления, Когда он переступил порог охранной полиции. Между здание внутри ничем не отличалось от других официальных учреждений. Да и снаружи оно казалось одним из обычных каменных домов центра города.
В коридоре около двери стоял широколицый приземистый полицейский в форме постового. Аннес догадался, что это дежурный, и протянул ему повестку, в которой Аннеса вызывали на допрос. Сухим официальным тоном дежурный направил его в одну из комнат, где повестку более основательно рассмотрели и отправили Аннеса дальше. Теперь его сопровождал, вернее шел впереди него, человек в штатском, который то и дело почесывал свой курносый нос и почти не обращал на Аннеса внимания. Они прошли несколько коридоров и помещений, поднялись по лестнице и снова оказались в коридоре, по обе стороны которого тянулись двери, выкрашенные белой краской. Перед одной из них человек, почесывавший нос, остановился и велел Аннесу войти. В этом кабинете его тоже не оставили, а направили дальше, на этот раз — в довольно просторную комнату для ожидания.
Здесь Аннес увидел много людей. Он был поражен что знает их, слишком хорошо знает — словно вместо полиции попал на Тыиисмяги. Тут сидели и всегда не возмутимый Эйго, и нервный Мааринг, и Вээнпере, лкн бивший произносить мудреные речи, Карп, с его вечной улыбкой. Пехк, якобы поддерживавший связь с подпольем, Эрмасте, вытянувший вперед свои длинные ноги, и многие другие, кого Аннес знал по фамилии или в ли^ цо. Он заметил также изумленную физиономию Натана — чему это Натан так удивляется? Аннес был до того поражен, что не знал, куда двинуться, забыл даже поп здороваться, стоял как столб, стоял, как ему казалось^ страшно долго; позже ему было неловко об этом вспоминать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62