— Ты или слепой или обыкновенная скотина. Сказал он это так спокойно, что Лапетеус невольно
застыл. Он считал Пыдруса своим другом, поэтому • сказанное подействовало на него еще сильнее.
Андрее пил водку и думал, что кашу, которую он заварил, придется ему же и расхлебывать. Выпил еще несколько рюмок. В голове вертелась единственная мысль: пусть оставят в покое его отношения с Хельви. Когда после закрытия ресторана они собирались домой, он взволнованно доверился Пыдрусу:
— Я не люблю больше Хельви.
Теперь, утром, Андрее Лапетеус вспомнил все. И вчерашний инцидент с майором Роогасом. И то, что Хельви, наверно, заметила, как он избегал ее взгляда. И что он снова отложил решающий разговор.
Лапетеус понял: утро испорчено. Испорчен день. Быть может, много дней, прежде чем все позабудется и перестанет скрести и царапать в его душе.
Об этом он размышлял и по дороге в райком партии. Хорошо, если бы отношения людей всегда оставались ясными и чистыми. Нужно иметь силы быть великим и чистым.
«Нужно, нужно, нужно»,— повторял он мысленно.
И снова посмеялся над собой—он вроде Виктора стал употреблять возвышенные слова. Хаавик мог бы попробовать пойти в журналистику: он совсем не плохо
писал о боях, печатался в дивизионной газете и в «Рахва Хяэль» К Потом пришла мысль, которая, казалось, лишь выжидала где-то в тайниках мозга подходящего случая: не будет ли все же правильнее жениться на Хельвн?
Нет, Хельви уже прошлое. Как прошлое теперь и война.
Так заверял себя Андрее Лапетеус.
В райкоме партии с ним беседовал Мадис Юрвен — секретарь, занимающийся кадрами.
Лапетеус не знал его, хотя фамилию слыхал. С первого взгляда трудно было что-нибудь сказать о Мади-се Юрвене. Среднего, пожалуй даже высокого, роста, худощавый. Карие острые глаза и мягклй, тупой подбородок. Узковатые плечи — и опять-таки несоответствие — необычно большие руки.
— Раньше вы работали в лесной промышленности? Секретарь предварительно ознакомился с его делом.
Это польстило Лапетсусу.
— Полтора года проработал в лесничестве Сааревере,— ответил он.— Сперва лесорубом. Потом в канцелярии. Последние три месяца замещал заболевшего бракера.
— Как вы отнесетесь к тому, что партия направит вас в Министерство лесной промышленности?
Андрее Лапетеус догадался, что о его направлении на работу уже советовались. II это оставляло приятное впечатление.
— Я не очень-то знаю лесное дело. Дерево свалить умею. Немного ориентируюсь в погонных метрах и в кубометрах. Но этого мало.
Мадис Юрвен подумал и спросил:
— Какое дело вы знаете основательно?
После окончания средней школы Андрее Лапетеус работал в разных местах, но обычно или подсобным рабочим, или учеником. Год выполнял в банке обязанности, средние между младшим чиновником и рассыльным. Попытал счастье, работая агентом при магазине, торговавшем пишущими и другими канцелярскими машинками. Затем попал в лес. В первый год советской власти работал в Управлении шоссейных дорог учетчиком-плановиком. Никакой специальности у него не было. Признаваясь в этом, Лапетеус понял, что с Юрве-
Голос народа - эстонская республиканская газета
ном говорить не просто. Он имеет дело с человеком, быстро вникающим в суть дела.
— Лесная промышленность сейчас нуждается в людях,— продолжал Юрвен.— В энергичных, достойных доверия людях, способных обеспечить безоговорочное выполнение планов лесозаготовок. Как всегда, успех дела решают кадры. А с кадрами там плохо. В лесной промышленности собрался самый различный элемент. Там можно встретить бывших констеблей, даже головорезов из полицейских батальонов, кого угодно. Не стоит забывать и того, что лесничие — мне говорили об этом — обычно были начальниками местного кайтсе-лийта К Трудно ожидать от таких кадров хорошей работы. Мы рекомендуем вам не легкую работу, товарищ Лапетеус.
Лапетеус почувствовал, что ему трудно возражать против предложения Юрвена. Беседа продолжалась долго. Заканчивая разговор, Мадис Юрвен спросил:
— Вы служили вместе с товарищем Пыдрусом?
— Товарищ Пыдрус был заместителем командира нашего батальона по политчасти, — ответил Лапетеус.
— Как люди к нему относились?
— Нормально. Он был хорошим комиссаром. Юрвен подумал о чем-то и закончил разговор:
— Ладно. Желаю успеха па месте новой работы. Мы уверены, что вы не подведете партию.
Лапетеус поднялся и крепко пожал протянутую ему широкую руку, этакую лапу.
Когда он уже был у двери, Юрвен задал ему еще один вопрос:
— Извините, товарищ Лапетеус, вы женаты? Лапетеус медленно обернулся. Похоже, что вопрос задан не без задней мысли.
— Нет, товарищ Юрвен,— спокойно ответил он.
В острых глазах секретаря что-то блеснуло. Смех? Насмешка?
— До свидания, товарищ Лапетеус.
— Всего хорошего.
По дороге домой Андрее Лапетеус размышлял, что Юрвен не случайно задал свой последний вопрос. Ведь
1 Кайтселийт — Союз обороны, военизированная фашистская организация в буржуазной Эстонии,
он читал его анкету. Там же ясно сказано: «Холост». Почему же Юрвен так спросил?
Идя в райком партии и теперь, возвращаясь оттуда, Андрее Лапетеус заверил себя, что завтра он разыщет Хельви и поговорит с ней о том, о чем давно уже следовало поговорить.
И еще он сказал себе, что женитьба на Хельви не принесла бы ему счастья.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Вечером в день аварии жена Лапетеуса Реэт пришла в сознание. Она сразу поняла, что находится в больнице. Долго лежала не шевелясь, устремив взгляд на светлую дверь в противоположной стене. Потом повернула голову и оглядела всю палату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75