Принципиальный. Иногда прямо до чудачества доходил. На свой день рождения не позволил затянуть «Веселого пивовара» — это, мол, немецкая пьяная песня. Такая принципиальность — сущая беда. Она его и свела в могилу...
Пора подниматься. Окурок хорошенько затоптать в песок. Каблуком сделать ямку, потом подошвой заров-< нять. Супруги Рахунийт пусть не беспокоятся, у могилы прибрано. Во всем должен быть порядок. Порядок—основа жизни. Чем больше порядка, тем лучше жизнь. Лейка больше не нужна, комедия окончилась. Это барахло надо отнести обратно, как полагается. Руку испачкала, зараза. Ржавая, потому и мажет... История прямо-таки комичная. Вот бы Аугуст поиздевался. Над Сээдри Арветом... Местечко хорошее досталось. Сосны, желтый песок. Венков целая копна. Невероятно От завода тоже? На лентах можно прочесть, это никому не запрещается. «От сотрудников От завода венок! «Виктору Что это значит? Черт побери. Это, оказывается, не Аугуст. Совсем чужой. Вот ведь оплошал! Ну да, часа еще нет. Похороны Аугуста в час. Хорошо, что Аугуст этого не видел...
Где же его хоронят? Да и стоит ли уже теперь? Где тут будешь искать, кладбище огромное. Хватит дурака валять. А может, все-таки? Раз уж пришел. Где-то же он должен быть. Так что. . Наверно, там, подальше. Кто его знает... Памятник жертвам Клоога. От него под горку... А этот ржавый хлам куда девать? Оставить у первого попавшегося колодца, ведь у колодца и взят. Чего это барахло таскать. Барахло-то барахло, однако.. Не подумавши, ничего решать не следует. Аугуст вечно лез на рожон, а что от этого выиграл? Потешная история: ждешь, покуриваешь, а похороны, оказывается, не те! Вообще глупо было сюда Парься в автобусе, а потом... И все эти Кристьяновь парники, будь они неладны. Путают только.
Блуждай тут, как в лабиринте, дорожки и так, и сяк, и вкруговую Надо, наверно, держаться правее. Бредешь, бредешь. Ну ничего, свежий воздух полезен. Упарился. Тише стало, или же лес защищает от ветра. . Й лейку неси как дурак. Надо бросить. Тяжести-то в ней никакой, может, еще пригодится .
Там, под горкой, вроде бы кучка людей. Да, как будто какие-то похороны Время совпадает. Поближе, Лоближе.. Второй раз глупо было бы попасть впросак. Оркестра нет, народу поменьше. Наверно, так и есть. Все стоят спиною, кто меня заметит? Может, это и впрямь Аугуст?
— Аугуст Хаабвески, которого мы сегодня здесь под сенью вековых сосен..
Правильно, на этот раз правильно. Получше спрятаться за куст. Хорошо все же, что лейка.. Что он говорит? Что Аугуст Хаабвески ушел от нас, но остался его большой и честный труд? Трудяга был это верно, но что он сам за это имел? Умер в наемной конуре, была бы хоть своя крыша над головой Большой и честный груд забудут завтра же. Сам виноват, мог бы.. После войны многое бы мог
Зря все-таки пришел сюда, еще подумают... И пускай думают, что с того. Аугуст уже не узнает. Он уже, можно сказать, только пища для червей...
Иной человек совсем жить не умеет. Толчет воду в ступе. Упрямый, неуступчивый. На одном упрямстве далеко не уедешь. Говорил ему еще в тридцатых годах: зачем соваться в профсоюз? Политикой пусть политики занимаются, а простой человек, коли начнет возиться с политикой, только по загривку получит. Он на хорошем месте работал, надежном, не то что нынче тут, завтра там. Пусть бы те бунтовали, кому нечего терять... Ну и показали от ворот поворот, а через два года и вовсе волчий паспорт получил Дурак дураком. Работать умел, новый котельщик по сравнению с ним портач был Потом еще задним числом начали дознаваться, что за человек Хаабвески, подстрекал ли против властей... Еще бы, конечно, подстрекал, но об этом приходилось помалкивать, зачем впутываться в такие дела. К тому же приятель, вместе выросли, вместе спортом занимались. Отличный был левый крайний, удар сильный, на тридцать метров, бывало, как двинет! С углового бил крученым. Даже тренер удивлялся. Таллинский футбольный клуб звал в свою команду, но Аугуст остался в рабочем спорте. В то время разумный человек от рабочего спорта держался подальше. Упрямец, что он выиграл? Такого, как он, только могила исправит.
Венки все же есть. Штук пять-шесть, даже семь. От жены и детей, от соседей, знакомых. А завод о нем вспомнил? Едва ли. Будь это бывший директор, или парторг, или начальник цеха, или хотя бы мастер.. Простой котельщик. Он, чудак, пожалуй, и в самом деле верил, что рабочий...
— Уже с самой ранней юности Аугуст Хаабвески посвятил себя борьбе за дело трудящихся .
Хватил через край Как и положено в надгробной речи. Аугусгу было двадцать девять лет, когда вступил в профсоюз. Я как раз в то время начал дом строить. Куда он тратил свой заработок? Котельщикам платили хорошо... Что он сказал? А-а, что Аугуст Хаабвески участвовал в работе какого-то общества учащихся. Детская забава. Вообще эти восхваления задним числом ничего не стоят. Только, может, Анете не так тяжело слушать .. Да они, должно быть, все сами заранее рассказали. Оратор из похоронного всегда спрашивает все сведения, иначе откуда ему знать. Да, этс из бюро, он же хоронил и Виллема. Говорит складно, не хуже пастора. Голос бы погромче... А завод даже никого не прислал сказать надгробное слово. Этого надо было ожидать. Или кто-нибудь уже выступал? Из-за тех, чужих похорон сюда опоздал. Вообще глупо было ехать. Отполировал бы крыло, вместо того чтобы...
Кто-то вроде всхлипывает. От той сосны было бы видно кто. Наверно, Анете или дочка, слышно, что женщина. Конечно, столько лет прожили вместе. Большого счастья Анете не знала. Со мной... Может быть, даже жалела потом. Нет, едва ли, гордая, как и Аугуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98