Мы подвели итог деятельности соединения за последние две недели. Цифры побед внушительны. Партизаны уничтожили свыше семисот солдат и офицеров, подорвали десять грузовых автомашин, танк и танкетку, железнодорожный мост на реке Реть про-тяженностью в 50 метров и три моста на грунтовых и шоссейных
дорогах общей длиной 375 метров, пустили под откос три эшелона с войсками и техникой противника.
24 июня. Гитлеровцы вновь подтянули резервы и выставили вокруг нас сильные заставы. В деревнях Петуховка и Вегеровка расположились немецкие полки, в Берюхе — мадьярский заслон.
Оккупанты, видно, твердо решили уничтожить наши отряды. Мы им теперь — как кость в горле. На Курском направлении начались ожесточенные бои. А на главной магистрали, по которой они снабжают этот участок фронта, в каких-нибудь ста пятидесяти километрах от переднего края чуть ли не ежедневно происходят крушения поездов.
В такой обстановке нельзя избавиться от тяжелых оборонительных боев. Гитлеровцы будут навязывать их нам, пока отряды не отойдут от железной дороги. Нам же пока нет смысла уходить. Здесь ахиллесова пята противника, здесь наша помощь фронту будет наиболее полезна.
В оборонительных боях мы тоже выигрываем: во-первых, наши потери несравненно меньше, чем у противника, во-вторых, несколько вражеских полков, составляющих по силе целую дивизию, уже не доехали до Курска и вынуждены впустую гоняться за нами.
Противник вновь угрожает нам окружением.
27 июня. Вчера ночью закончили передислокацию отрядов. Расположились тремя большими группами. В Анатольевских лесах, по обеим сторонам дороги Ворожба — Хутор-Михайловский, находятся отряды: Глуховский и Шалыгинский — слева, Конотоп-ский и Кролевецкий — справа, Путивльский отряд, как самый большой и сильный, расположился в пятнадцати километрах южнее, в Новослободском лесу.
Дороги Конотоп — Ворожба и Ворожба — Хутор-Михайловский идут в непосредственной близости от нас. Это позволит нам при случае нанести удары по Путивлю, Шалыгину, Глухову, Эсма-ни, Крупцу и лишает противника возможности окружить одновременно все наше соединение.
В полдень вражеская мотопехота, прибывшая на одиннадцати автомашинах с артиллерией, минометами и пулеметами, заняла село Калиши и оттуда повела обстрел Новой Слободы зажигательными снарядами. С первых же выстрелов запылали хаты колхозников. В течение нескольких часов фашисты сожгли в Новой Слободе до пятисот крестьянских дворов, в Калишах — свыше ста, в Ли-нове — тридцать. Партизаны расставили мины на дорогах, по которым должны возвращаться каратели. Вечером на минах взорвались две вражеские автомашины. Убито семнадцать палачей.
28 июня. Разведка сообщила, что противник стянул в Путивль все силы, разбросанные по селам района. Оставленные на местах небольшие гарнизоны настолько напуганы действиями партизан, что в любую минуту могут сорваться с насиженных мест и удрать в Путивль.
29 июня. Утром в штаб пришли две колхозницы. Они жаловались на бойца, который забрал у них сало, картошку, молоко, курицу. Случай этот очень взволновал меня и Руднева. Никогда еще в соединении не было мародеров. Даже в очень тяжелые дни, когда партизаны буквально голодали, никто не обижал колхозников или рабочих, не говоря уже о вдовах или солдатских семьях. А тут такая неприятность! Объявили общее построение. Женщины обошли строй, но виновника не нашли. Тогда я рассказал партизанам о жалобе, и партизаны сами разыскали мародера. Им оказался молодой парень, недавно пришедший в отряд. Воевал он неплохо, участвовал в нескольких сложных разведывательных
операциях.Начался допрос. Я пытался выяснить, что же его толкнуло на такой подлый поступок. Ничего вразумительного он не ответил. Пришлось его арестовать.
Ровно через час снова было назначено общее построение. Перед строем бойцов в присутствии большой группы местных жителей начальник штаба Базыма, чеканя каждое слово, зачитал приказ о расстреле виновного. Наступила гробовая тишина. Вдруг раздался пронзительный женский крик:
— Ой, лышенько, то що цэ робыться! За одну курку людыну стриляты будуть!
Обе женщины бросились ко мне, умоляли помиловать виновного. Стройные ряды партизан как-то сами по себе смешались с жителями. Начался митинг. Люди с гневом осуждали поступок мародера, но никто не требовал расстрела. Всем было жалко парня. Сам он поклялся кровью искупить свою вину. Я отменил приказ о расстреле и думаю, что не ошибся. Фамилию провинившегося умышленно не называю, ибо он искупил свой гнусный поступок верным служением Родине.
Штаб разработал новую операцию по одновременному проведению диверсии на шоссейных и железных дорогах. Так, Глухов-скому отряду была поставлена задача взорвать и сжечь мосты и Кориже. Такую же операцию обязывались провести Шалыгинский отряд и селе Маркове, а Конотопский и Кролевецкий отряды— возле теткинских торфоразработок. Минерам Путивльского отряда приказывалось изорван, и сжечь Макшавицкий паром и совершить железнодорожную диверсию на перегоне между станциями Бурынь и Ворожба. Вечером оперативные группы вышли на выполнение задания. ,
1 июля. Секретарь партийной организации Панин провел собрание в Повой Слободе. В центре села собрались все жители. Яков Григорьевич рассказал людям о международном положении, ходе боев па фронтах и задачах населения по борьбе с гитлеровскими захватчиками. После собрания многие записались в ряды
партизан,
К вечеру вернулись оперативные группы. Глуховчане разгромили местный полицейский гарнизон в селе Кориже и взорвали мост через Сейм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70