» И тем более; «Люда! Людмила!» Он ничего не понимал. Почему она здесь? И с большим багажом. Почему она так призывно, на людях кричит: «Ося! Ося!»
Молча подбежал к ней, и они обнялись.
— Вы тоже в ссылку сюда? —спросил Дубровинский сдавленно.— За что? Как это страшно!
— Нет, нет,— торопливо сказала Менжинская,— Потом я все объясню. Но простите, Иосиф Федорович, я всюду и всем называла себя вашей женой. Иначе мне добраться сюда было бы , очень трудно.
Все было почти так же. И не так. Долго и раскатисто метался над Енисеем чуть хриповатый гудок. Но теперь красивого разворота пароход не делал, он поднимался снизу, пробиваясь против течения. Быстро притерся к самой галечной россыпи, коротко прогрохотала якорная цепь, и трапы, выброшенные из кормового пролета, легли удобным, устойчивым мостиком, по которому сразу гуськом, в ярком свете потянулись матросы., чтобы забрать с берега подготовленный груз, бочки с рыбой, кули с кедровыми орехами. Светило не солнце, хотя по часам время было не позднее, светили прожекторы, направленные с парохода на работающих матросов. Вдоль косогора, неразличимые в темноте, стояли жители поселка, поеживались зябко, вниз не спускались, и струн-но-гармонный оркестр не играл веселую полечку. Дул сырой, пронизывающий ветер. Вперемешку с дождевыми каплями пробрасывались крупные снежные хлопья.
Капитан в рупор покрикивал на матросов, торопил их — пароход делал последний рейс, и было боязно, что злая непогодь с морозами прихватит его еще на открытых нижних плесах.
Степаныч ворчал:
— Ну, прощайтеся, и айда по домам. Мне-то ничего, а ты вот,— и повернулся к Дубровинскому,— ты вот живую простуду схватишь. Гляди, трап ослобонился уже. Захаров, вещи бери!
Он подхватил в каждую руку по чемодану, узлы достались Филиппу, и оба зашагали к пароходу. Под каблуками чавкала жидкая грязь. Дубровинский стиснул руку Менжинской.
— Людмила Рудольфовна, не знаю, как мне вас за все, за все отблагодарить!
— Терпением, Иосиф Федорович, только терпением. Другого пока ничего не остается.
Пароход дал два гудка. И тут же третий, отвальный. Матросы развязывали зажимы на трапах. Степаныч уже из темного пролета сердито звал:
— Мадам, извольте взойти чичас же! Сколько еще миловаться!
Дубровинский помог ей ступить на зыбкий, шевелящийся трап.
— Ося, жди! Весной я опять приеду.
Слова Менжинской заглушил железный стук лебедки.Степаныч с Филиппом спрыгивали в темноту. Прожектор золотым лучом уперся в Енисей, обшаривая место, откуда медленно, звено за звеном подымалась из черной воды якорная цепь. Смачно зашлепали плицы. Теплым маслом и паром дохнуло на берег. Волна плеснулась к самым ногам Дубровинского. Он не мог отвести взгляда от уходящего во мрак парохода, теперь совсем почему-то не белого, как было весной.
В гору поднимались гуськом, часто останавливаясь и оглядываясь на реку. Но там уже только тихо шелестела вода на камешнике и вдалеке чуть светились сквозь моросящий дождь желтые огоньки парохода.
— Тоскливо, Осип? — спросил Степаныч, выждав, когда к нему приблизится Дубровинский.
Филипп немного приотстал. С берега все разошлись. Дома стояли темные.
— Тоскливо, Степаныч.
— Весна-то новая еще когда. Опять-таки приедет ли?
— Спасибо, Степаныч, помог жену проводить,— умышленно пропустив его вопрос, ответил Дубровинский.— Погода такая скверная. Мы бы, может, и сами справились...
— А ты мне вола не верти, Осип,— наклоняясь к нему, проговорил Степаныч.— Провожал я, конечно, и от уважения к человеку, но, окромя того, и по приказу. Теперь уехала она, я тебе откроюсь. Никакая она тебе не жена. Через Василия, через бабку Лукерью знаю: жили вы как посторонние. Потому и сказал: вола не верти. Она та самая, которая уже один побег тебе делала. Из вологодской ссылки, что ли? За этим и сюда приезжала. По начальству все это известно. Ну и мне был крепкий наказ. Следить. Ты пойми, к тебе я ведь был сразу с душой. И насчет побега упреждал: даже не думай. Вот и не думай! Иди домой побыстрее, не то пальтишко дождем насквозь прошибет. А тоска — почему не затосковать? Приезжал мил человек с воли и обратно на волю уехал. А к тебе стражник Степаныч утром с книгой заявится: подтверди, что ты здесь.
Подошел Филипп, тихо посмеиваясь, сказал:
— Наступил на широкую щепку, она по жидкой глине и поползла. Ну, а я потерял равновесие и чуть не до самого низу, как на салазках, и съехал. Проводить вас, Иосиф Федорович?
— Проводи, Филипп.
Степаныч отдалился, исчез в темноте. Дождь уже совсем перешел в мокрый снег, побелела дорога, стали отчетливее выделяться крыши домов. Уныло взлаивали собаки. Грязь налипала на каблуки, идти было трудно.
— Иосиф Федорович,— вдруг сказал Филипп,— возьмите меня к себе на квартиру. Вдвоем зимой будет жить веселее. И уму-разуму от вас поучусь. Человек я спокойный,— и добавил с шутливой убедительностью: — Даже во сне не храплю.
— Для меня сейчас, пожалуй, именно это будет самое глав-ное,— с такой же шутливостью отозвался Дубровинский.— Спасибо, Филипп! Поговорю с дедом. И переезжай.
Но разговор как-то не складывался. Молча дошли они до дома, молча пожали друг другу руки, и Дубровинский по ступеням, залепленным снегом, поднялся на крыльцо. Захаров побрел дальше, с удовольствием размышляя о том, что настойчивую просьбу
Менжинской он выполнил, не выдав ее, и что поселиться вместе с Дубровинский и для него самого большая удача.
— Ты, Осип? — сонно окликнул со своей половины дед Василий, когда Дубровинский вошел в сени и принялся стряхивать промокшее пальто, прежде чем повесить его на гвоздь у двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308