.. жалованья не хватает.
Суслэнеску выпалил все это одним духом, как хорошо заученный урок.
Неожиданно он взглянул Джеордже прямо в лицо. За толстыми стеклами очков его черные глаза блеснули совсем по-детски. Вообще во всем его существе было что-то напоминавшее юношу, щеки которого неожиданно обросли густой колючей щетиной.
— Кроме того, там спокойно,—продолжал Суслэнеску дрожащим голосом и тут же добавил: — Очень прошу вас... согласитесь. Я принес бумаги, диплом... — И он с лихорадочной поспешностью стал рыться во внутреннем кармане пальто.
— Не надо! Не надо! — довольно неуверенно остановил его Джеордже. — Когда же вы намерены поехать?
— Да вместе с вами! Вы имеете что-нибудь против?
— Нет, конечно... Только я уезжаю сегодня...
— Я могу сопровождать вас. Вещи мои уже упакованы.
— Господин Суслэнеску,— пошутил Джеордже,— мне кажется, что ваш отъезд похож на бегство.
Он ожидал, что шутка вызовет замешательство собеседника. В голове мелькнуло подозрение — не бывший ли это железногвардеец 1, который хочет скрыться. Быстрый и ясный ответ озадачил Джеордже еще больше.
— Да, это бегство.
— От кого же вы бежите?
— От самого себя.
Суслэнеску тяжело вздохнул, словно желая прогнать назойливую мысль.
— В инспекции вы можете получить все необходимые справки обо мне. Я член социал-демократической партии, опубликовал статью в «Вочя попорулуй» 2. Если и есть другие причины, они... исключительно личного характера.
1 Член фашистской террористической организации «Железная гвардия».
2 «Голос народа», )
— Хорошо... В таком случае...
— У меня еще одна просьба... Я бы очень затруднил вас, если бы попросил... Кстати, вы обедали?
—> Нет.
— ...если бы я попросил вас пообедать со мной? Я живу в двух шагах. Это — нечто вроде пансиона, будьте покойны, все оплачено до конца месяца,— по-студенчески улыбнулся он,— и... мне не хотелось бы оставаться одному... теперь.
Суслэнеску мельком взглянул на загорелое лицо Джеордже и ясно прочел на нем скуку. Это заставило его покраснеть и добавить почти с отчаянием:
— Кроме того, вам придется, вероятно, приютить меня на денек-другой, и мне хотелось бы заранее расквитаться.
Остаток пути они прошли молча. Время от времени Суслэнеску обращал внимание Джеордже на пробоины в стенах домов и рассказывал, какие сражения происходили здесь, подчеркивая, что это, конечно, не сможет произвести впечатление на Джеордже, побывавшего на фронте.
Выйдя на берег Муреша, Суслэнеску остановился у калитки кокетливой виллы, открыл ее и пропустил Джеордже вперед. Они прошли по небольшой аллее, обсаженной кустами высохших роз, и поднялись по нескольким ступеням.
— Прошу не обижаться, если я представлю вас..." как своего старого друга,— сказал Суслэнеску, все более и более смущаясь.— Поймите... это только условность. Это— типичные буржуа.
Он открыл дверь, и в то же мгновение прозвучал низкий женский голос:
— Это ты, Санду? Мы ждем тебя с обедом.
Белая дверь открылась, на пороге появилась женщина в элегантном золотистом халате и застыла от неожиданности при виде Джеордже.
— Вообразите, мадам... друг детства — капитан Теодореску,— громко и смущенно смеясь, представил Суслэнеску своего спутника. — Я случайно встретил его и позволил себе... Госпожа Мими Велчяну — жена прокурора.
Женщина склонила красивую голову с тонкими чертами лицаг окруженного ореолом медно-красных волос.
— Я позволил себе... пригласить его к обеду.
— Очень рада. Вы в отпуск?
— Я возвращаюсь с фронта,— хрипло ответил Джеордже.
— Господин Суслэнеску проведет вас в ванную... Мы подождем вас...
Она оставила их одних и вошла в столовую, распространяя волну пряных духов. Чтобы не дать Джеордже высказаться, Суслэнеску, беспрерывно болтая, помог ему раздеться и провел в ванную, не преминув выразить удивление, что нет теплой воды.
— Они очень симпатичные и простые люди... Не подумайте, что... Вот полотенце... После обеда, если вам угодно, мы сразу уедем. Я готов... Или, может быть, несколько часочков сна... Нет? Хорошо, как хотите. Сюда...
Они вошли в светлую комнату, обитую красным шелком. На большом, покрытом дамасковой скатертью столе обычные приборы были заменены серебряными. Джеордже пожал руку Велчяну. Тот часто мигал припухшими веками и нервно ощупывал узел галстука. На желтом рыхлом лице прокурора появилось что-то вроде улыбки, когда он поднял стаканчик цуйки и вежливо склонился к Джеордже.
— В честь близкой победы... Ведь она не.за горами, не так ли? Помоги господи!
Все расселись по местам, и Суслэнеску, перескакивая с темы на тему, тщетно пытался рассеять неловкую тишину, установившуюся за столом. Велчяну непрерывно брюзжал, критиковал суп и жаркое, нашел сухим картофель и вдруг выпалил, указывая пальцем на Джеордже:
— Вы долго были в плену?
— Около двух лет...
— И как, по вашему мнению, много ли времени потребуется, чтобы установить и у нас коммунистический рай?
Джеордже спокойно опустил вилку на краешек тарелки и пристально посмотрел на Велчяну.
— Много. Это будет нелегко.
— Знаете сенсационную новость? — вмешался Суслэнеску. — Я слышал из серьезных источников, что Варгу назначат председателем городской управы.
— Вполне возможно,— улыбнулся Велчяну, — Одним свинством больше...
— И вторая новость,— продолжал Суслэнеску, заранее смакуя эффект,— сегодня, к моему великому сожалению, я буду вынужден покинуть вас. Я нашел место учителя в деревне. Сегодня начинается мое апостольское хождение в народ. В его честь!
Он залпом осушил бокал вина, поперхнулся, закашлялся и забрызгал скатерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190