Пусть посидят, подождут.
Вперед вышел здоровенный молодой крестьянин. Вместе со своим товарищем он вывел Чжу Саня и Одноглазого из барака.
— Что, сельчане, будем делать?
— По-моему, — старик, начавший говорить, закашлялся. — По-моему, до всего этого нам нет дела. Только, если по совести... Разве можно толкать людей на гибель, чтобы заработать эти гроши? Мы еще и деньги взяли...
— Лучше, пока тепло, вернуться в деревню, к земле. Мы ведь и не собирались тут всю жизнь торчать.
— Да, это дело нужно оставить. Тут думать нечего. Какой нам интерес вмешиваться в эту заваруху?
— Слышали, что говорил этот парень? Поэтому лучше нам, пока не поздно, в другое место податься. Не будем же мы заодно с подрядчиком нашему брату-бедняку жизнь портить.
— Да что рассуждать! Пошли по домам — и все тут!
— А деньги, что получили?
— А-а, подумаешь, сколько их там? Вернем им все.
— С голоду будем подыхать, а на эти проклятые деньги не позаримся!
— Довольно. — Пожилой крестьянин поднял руку, требуя тишины. — Всё! Хоть мы и бедняки, да зато честные люди. Сегодня уже поздно, а завтра с утра пусть те, кто хочет, уходят, а те, кто захочет остаться со мной, остается. Нужно, чтобы осталось человек двадцать. Мы пойдем на пристань и по душам поговорим с грузчиками. Пусть они не думают, что мы сволочи какие-нибудь.
— Хорошо, и я останусь.
— И я!.. Я тоже! — один за другим кричали люди, главным образом молодежь.
На другой день, с рассветом, пожилой крестьянин велел привести Чжу Саня и Одноглазого и распорядился, чтобы те пошли с ними на пристань.
— А где остальные? — Чжу Сань сделал плаксивую мину. — Почему осталось каких-то двадцать человек?
— Люди работать не будут. Ведь ты сам говорил: «Не хотите работать — не надо!» Они и ушли.
— Ой-ой-ой! — застонал Чжу Сань. — А деньги? Они ушли с деньгами?
— Нет, деньги они отдали. Придем на пристань, я их тебе верну.
Чжу Сань и Одноглазый нехотя повели их на пристань.
Там уже собралась толпа рабочих. Они негромко переговаривались между собой. Подрядчик, окруженный подхалимами и телохранителями, стоял на высоком помосте и нервно курил. Время от времени он поглядывал в сторону Сималу.
— Идут, идут! — К нему подбежал один из телохранителей.
— Сколько их?
— Человек... двадцать, — запинаясь, произнес посланец. — Может, сзади еще идут...
Подрядчик нахмурился и раздраженно выплюнул недокуренную сигарету на землю.
— Бездельники! Ничего им нельзя поручить!
Грузчики собрались в группы побольше и подвинулись вперед, образуя на пристани плотную человеческую стену, преграждавшую путь к причалам. Шан, Фын, Большой Лян и другие стояли в самых передних рядах.
Чжу Сань и Одноглазый тоже шли впереди, во главе небольшой кучки крестьян. Подрядчик с телохранителями подошел к ним. Теперь Чжу Сань, Одноглазый и крестьяне стояли за его спиной.
— Пропустите! — крикнул подрядчик. Никто не шелохнулся.
— Расступись!
Рабочие сдвинулись теснее.
Подрядчик сделал знак телохранителям. Те с готовностью продвинулись на два шага вперед.
— В чем дело? — Шан шагнул к подрядчику, в упор глядя на него суженными глазами. В них появилось такое выражение, что подрядчик попятился назад.
— Расступись! Я говорю: нам надо пройти на пристань! — взвизгнул он.
— На пристань никто не пройдет!
— Никому не позволим!
— У нас еще есть законы! — заорал подрядчик. — Не хотите работать — и черт с вами! Я других нашел. Люди пришли. Почему вы их не пускаете на пристань? Слушайте, вы... — обратился он к крестьянам, — эти кули не пропускают вас на пристань. Что будем делать?
— Не пропускают так не пропускают, — равнодушно ответил пожилой крестьянин.
Чжу Сань, пробившись вперед, хотел что-то сказать на ухо подрядчику. Но тому теперь было не до него.
— Разве можно сразу отступать? Пристань эта моя, я вас нанял. Вперед! Если что-нибудь произойдет, я отвечаю. Денег заплачу больше. И на всех угощение — каждому по большой чашке вина.
— Не трудись зря! — оборвал его вожак. — Мы лучше подождем, пока нас не пригласят к тебе на похороны! Мы пришли сюда не ради тебя, а к нашим братьям-кули. — Он повысил голос. — Послушайте нас, братья! Не думайте о нас плохо. Мы не знали, что у вас тут на пристани происходит. Думали немного подработать. Попались на удочку вот этому... Мы простые крестьяне, но у нас есть совесть. Не можем мы делать то, что несправедливо. Продолжайте вашу борьбу. Мы уверены в том, что вы победите!
Последние слова его уже были встречены криками одобрения.
Шан подтолкнул локтем Фына. Тот улыбался. Подрядчцка трясло от негодования.
— Но вы ведь получили деньги! От своей же выгоды отказываетесь! Что за люди?!
—- Деньги, говоришь? Вот твои деньги! — Крестьянин вытащил из-за пазухи пачку кредиток и швырнул их подрядчику.
Бумажки заплясали и закружились в воздухе.
— Прощайте! — закричал крестьянин. — Желаем вам победить!
Крестьяне заторопились обратно.
— Вернитесь! - тонким голосом кричал подрядчик. — Верните их!
Его телохранители, глядя на рослые и крепкие фигуры уходивших крестьян, затоптались в нерешительности. Сзади из толпы рабочих кто-то гикнул, раздалось улюлюканье. Рабочие засучивали рукава. Никто из телохранителей не тронулся с места.
Подрядчик, сорвав с себя шляпу, мял ее в руках. Потом во главе кучки своих приспешников ушел.
Подрядчик оказался не в силах урегулировать конфликт, и в дело вмешалось социальное бюро городского марионеточного правительства. Оно потребовало от рабочих прислать для переговоров делегацию. После обсуждения этого вопроса на партсобрании портовой ячейки возглавить делегацию рабочих поручили Фыну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67