в белой блузке и длинной черной юбке, стянутой пояском. В руках у нее была книжка. Она прислонилась к колонне и, еще приветливее улыбнувшись, окликнула его. — Здравствуй!
Лян Юнь кивнул ей. Он поглаживал рукой парапет. Ему стало неловко и захотелось уйти. Но она подошла поближе и, кокетливо вздернув брови, спросила:
— Ты что, все еще сердишься?
Лян Юнь нахмурился и ничего не ответил. Ему вовсе не хотелось разговаривать с ней.
— Конечно. Я понимаю, мы были не правы. Я еще раз хочу извиниться перед тобой. Получилось все очень некрасиво. Извини, пожалуйста.
Лян Юнь взглянул на нее. Говорила она, по-видимому, искренне.
— Барышня, стоит ли вспоминать о таких вещах? Вы, богатые люди, всегда должны остерегаться нас, подозревать. Но только, по-моему, виновниками всех пакостей на земле являются как раз те, у кого много денег.
— Ха-ха-ха! — Ша-ша громко и несколько нервно рассмеялась. — Ты в самом деле в этом уверен? Ты интересный человек...
Лян Юнь внимательно посмотрел на нее и промолчал.
Она снова спросила:
— Как тебя зовут?
— Лян Юнь.
— А меня Ша-ша. Л фамилия Чжан. Он кивнул.
— Ты читаешь книги? Непременно читаешь. Я по твоему разговору уже поняла это. Лян Юнь, а почему ты не ищешь себе другой работы? Все работаешь этим... — Она запнулась.
— Кули? Носильщиком? Что же, это неплохая работа. Она дает мне возможность прокормиться.
— С тобой очень трудно разговаривать. — Ша-ша стала листать страничку книги.
— А что? Я сказал что-нибудь неправильно?
— Нет, я просто хочу сказать, что такие люди, как ты, имеют перспективу. Ты ведь неглупый парень! Ты должен учиться и совершить в будущем какие-нибудь великие дела. У каждого человека должна быть мечта.
— Мечта? — Лян был удивлен: у этой очаровательной бездельницы есть «мечта»! Он ничего не ответил, только улыбнулся своим мыслям.
— Мечта. Ты понимаешь меня?
— Не понимаю. — Лян Юнь покачал головой.
— Ну, тогда... желание. Желание — ты понимаешь?
Он еще раз покачал головой. — Ну, как бы тебе объяснить?.. — Ша-ша искала слова, чтобы выразить то, что она хотела сказать. — Ну, скажи мне, ты о чем-нибудь думаешь, чего-нибудь хочешь?
— Думаю, конечно, думаю. Как бы стаскать побольше багажа да набить брюхо.
— Ай-ай-ай! Как это примитивно! Друг мой, у тебя очень ничтожная мечта. Каждый человек, — она подняла вверх правую руку, как актер на сцене, — каждый человек должен иметь свою большую мечту... Человек — это не животное. Когда бог создал человека, он назвал его венцом творения. Поэтому у человека есть душа. И если у него нет мечты, значит у него нет и души. Тогда его жизнь не имеет никакой ценности.
— Это правильно, барышня, только вы, наверно, никогда не голодали? — холодно произнес он.
— А? Что? — Ша-ша растерянно заморгала.
Лян Юнь, не желая продолжать разговора, повернулся, чтобы уйти. Ее это задело. Ода удержала его за рукав.
— Лян Юнь, хочешь я расскажу тебе о своей мечте? — Она полузакрыла глаза и с глубоким чувством в голосе сказала: — У меня великая мечта. Я хочу отдать всю себя человечеству. Я хочу посвятить свою жизнь самому благородному делу на свете.
— А что это за «самое благородное дело на свете»? — спросил он заинтересованным тоном.
— Это просвещение. — Она взмахнула книгой. — Все об этом пишут.
Лян Юнь прочел уже немало книг, но никак не мог с этим согласиться. Он знал одно: просвещение нужно оценивать с той точки зрения, кто его осуществляет. Ведь есть миссионерские школы, есть протестантские школы, есть школы обществ нрав-
ственности. Сегодня есть еще и школы, открытые японцами. Но разве в школах, открытых японцами, могут пропагандироваться идеи сопротивления Японии? А в школах, открытых миссионерами, — антихристианская пропаганда? Он ничего не возразил ей.
— Я хочу стать педагогом, хочу основать самую лучшую на свете школу. Вырастить в ней много талантливых писателей, талантливых ученых. Как это прекрасно! Тогда все на свете будут знать, что есть такой замечательный педагог Чжан Ша-ша...
— А, вот оно что!.. Жаль только, что дети бедняков не смогут в ней учиться. Такие люди, как я, наверное, никогда не узнают этого педагога Чжан Ша-ша...
—Нет-нет, это будет непременно бесплатная школа! Понимаешь?
— Тогда откуда ты возьмешь деньги, например, на то, чтобы купить мебель, пригласить преподавателей?
— Деньги мне даст папа, — гордо ответила Чжан Ша-ша. — Мы с ним договорились. Я открываю школу, он дает деньги. Ты знаком с моим папой? Это комиссар Чжан.
— Да-да, комиссар Чжан. Я-то его знаю. Боюсь только, что он о моем существовании не имеет представления.
— Завтра же приходи к нам домой. Я вас познакомлю. У меня очень хороший папа. У него нет никакого высокомерия по отношению к подчиненным... Ой, я совсем заболталась с тобой!.. Так вот, папа уже согласился., если хочешь знать, — пока он жив, он каждый месяц, будет давать мне. деньги на расходы. А когда умрет, оставит мне большое наследство.
— Позвольте спросить, а на какой улице находится ваша школа?
— О, она еще не открыта. Папа сказал мне, что мы ее откроем, когда я вернусь с учебы в Японии:
Лян Юнь не мог удержаться от иронической улыбки. Она попрощалась и убежала.
К Шану пришел, лодочник с сампана. Он принес важное известие. С японского военного корабля сгружали какой-то странный груз. В деревянных ящиках. При многочисленной и строгой охране. На катере, на котором подвозили груз к пристани, стояло несколько пулеметов. Груз сопровождали два японца в форме военных врачей. Катер пришвартовался у военной пристани, которую тоже усиленно охраняли. Ни один из портовых грузчиков не был туда, допущен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67