После показа фильма в приемной губернатора и генерального прокурора раздалось множество телефонных звонков, так что оба по прошествии каких-то восьмидесяти минут сразу же отрешились от всех сомнений относительно своих дальнейших шагов в этой ситуации, ибо осознали, чем все это грозит их политической карьере, если они не выкажут своего праведного гнева и рвения в стремлении
покарать преступников. Воля народа, конечно, это святое, но «Си-би-эс», оказывается, еще святее.— Бедняга Джон,— сочувственно пробормотал генеральный прокурор, снимая трубку, чтобы позвонить начальнику управления полиции штата.
Дюжина людей, в том числе пятеро полицейских и сержант, уже потели на складе, спешно загружая игральные автоматы в два крытых грузовика. Ни Уиллистон, ни Арболино не потели, спокойно лежа на крышах прилегающих домов: профессор со своим автоматом прикрывал каскадера, который фотографировал во тьме. Инфракрасный излучатель позволял ему обойтись без предательской фотовспышки. Все незаконно доставленные в город автоматы были вывезены со склада задолго до того, как в девять двадцать туда прикатила полиция штата, но на следующий день, в полдень, снимки, сделанные в инфракрасных лучах, были доставлены курьером телеграфной компании «Вестерн юнион» в корпункты всех агентств новостей, расквартированных в Майами, и в редакции центральных ежедневных газет Атланты и Нового Орлеана. К каждому снимку был приколот листок с подробным указанием того, кто, где, чем и почему занимается.
В тот же вечер Дэвид Бринкли позволил себе сделать несколько ужасно остроумных — если не сказать ехидных — замечаний относительно деятельности правоохранительных органов в округе Джефферсон, а корреспондент телекомпании. «Си-би-эс» по имени Эванс прибыл в Парадайз-сити тем же авиарейсом, что и команда корреспондентов журнала «Лайф» и корреспондент агентства «Ассошиэйтед пресс». Несколько наиболее прагматичных политиков в столице штата и в Вашингтоне поспешили сделать публичные заявления — для печати, радио и телевидения — о необходимости принятия срочных мер по взятию под контроль этой нетерпимой ситуации. В воскресенье пятьдесят один священник и четырнадцать раввинов в различных уголках страны отложили свои заранее заготовленные заявления о вьетнамской войне и конфликте поколений и прочитали впечатляющие проповеди об упадке морали в стране, иллюстрацией чего может служить скандал в Парадайз-сити.
В воскресенье владелец желтого «мустанга» по своему обыкновению позвонил в Атланту и стал объяснять, что он так и не выяснил, кто же стоит за всеми этими безобразиями и что может произойти дальше. Никто,
кроме ближайших соратников Пикелиса, не знал, куда же спрятали игральные автоматы, и мэр Эшли ограничился в своих публичных комментариях благочестивыми заверениями, что «все события проходят тщательную проверку нашей доблестной полицией». Запись этого бреда произвела эффект разорвавшейся бомбы, когда попала в редакцию «Си-би-эс ньюс» на Пятьдесят седьмой улице в Нью-Йорке, но, поскольку этот материал показался совершенно бесполезным — «картинки-то нет, черт побери!»,— один из высокопоставленных чиновников телекомпании стал подумывать, не отозвать ли команду «Си-би-эс» из Парадайз-сити, чтобы они лучше отправились освещать забастовку в Бирмингеме, которая обещала богатый материал с телегеничными уличными беспорядками. Но в пять утра в понедельник чернокожий лифтер, связанный с агентурной сетью преподобного Снелла, подсунул под дверь гостиничного номера, снятого корреспондентом «Си-би-эс», записку, постучал два раза и скрылся.
Через пятьдесят три минуты вся команда телекомпании — глаза горят, хвост трубой — в предвкушении перспективы сделать «забойный» материал подкатила к дому №1818 по Гардениа-драйв. Как и было обещано, перед роскошным особняком стоял очень красивый грузовик с крытым кузовом, и, когда они, следуя содержащимся в анонимной записке инструкциям, открыли дверцу кузова, их взору предстали игральные автоматы. Они, конечно, не могли знать, что армия «Молот» выкрала игорное оборудование, совершив в три утра налет на эллинг Пикелиса, но они были безмерно рады тому, что узнали. Первое: получится потрясающий телерепортаж, в Нью-Йорке все уписаются.
Второе: хозяином роскошного особняка по адресу Гардениа-драйв, 1818, был мэр Роджер Стюарт Эшли. Оператор с особой тщательностью навел камеру на табличку с его именем — металлическую пластинку посреди подстриженной лужайки — и пленки не пожалел.
Пусть теперь ребята из «Эн-би-си» вкупе с великолепным Бринкли пережевывают все это! Чистосердечные правдоискатели возликовали, обмозговав все преимущества и поразмыслив о наградах и льготах, которые могут воспоследовать. И чтобы не сглазить возможность потока сйих наград и льгот, благочестивый и богобоязненный корреспондент «Си-би-эс» взял на себя труд — как и должно было поступить ответственному гражданину —
позвонить, в управление полиции штата. Часы показывали семь десять, было ясное и жаркое августовское утро, в небе ни облачка — отличный день для натурных съемок шестнадцатимиллиметровой камерой «Аурисон» с встроенным микрофоном. Кто сказал, что Бог умер? Около восьми утра два грузовика с вооруженными сотрудниками спецподразделения полиции штата подкатили к дому на Гардениа-драйв и лихо затормозили по обе стороны от грузовика с крытым кузовом, припаркованного у дома № 1818. Заметив группу телевидения, офицеры произвели совершенно бесподобный обыск кузова, в ходе которого были обнаружены и официально конфискованы игральные автоматы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98