И снова забилось, запульсировало в сердце предчувствие: это был
Егоров! Просто ночью успел вернуться раньше него.
Егоров стоял в передней комнате перед зеркальцем, висевшим на стене,
причесывался. Легкая куртка стального цвета, такие же брюки, голубая
рубашка, красный галстук - франт! Начальник электроцеха. Но лицо... У него
было лицо человека, получившего накануне жестокую нахлобучку: темное,
опухшее. Однако ни синяка, ни царапины не было заметно. Только белая
полоска шрама на правой щеке появилась - прежде ее не было.
Иван вспомнил: отчаянный прыжок Зверя к чердачному люку, злобная
пасть, красные глаза, поднявшиеся над люком, и его удар ногой по
деревянной крышке - железная ручка вонзилась в морду Зверя... С правой
стороны!
- Ну что? - спросил Иван, расстегивая кобуру. - Досталось тебе ночью?
- Это мелочи, - равнодушно ответил Егоров, не переставая поправлять
прическу перед зеркальцем. - Временные неприятности.
- Так это был ты?! - закричал Иван.
- Докажешь - соглашусь. - Егоров повернулся, посмотрел в упор на
участкового и усмехнулся. - Не докажешь - не занимайся клеветой.
- Это - клевета?! - Иван почувствовал, что у него от ярости
перехватило дыхание. - Да я тебе, гад, знаешь что сделаю?!
- А это - оскорбление, - жестко сказал Егоров.
- А то, что было ночью?
- Я не знаю, что с тобой было ночью. - Егоров отвернулся.
Но Иван успел заметить дырку вместо зуба - слева, вверху. В памяти
замелькали события кошмарной ночи: Зверь готовится к прыжку, выстрел, пуля
выбила верхний левый клык...
- Знаешь, - сказал Иван. - Все ты прекрасно знаешь. Может, поговорим
начистоту? Ну, давай, раскалывайся! Ну?!
- Что именно?
- О твоем фокусе!
- Я не фокусник. И вообще, извини, мне пора уходить, на автобус
опаздываю. Если у тебя есть ко мне претензии, готов выслушать.
- Есть. И много!
- Слушаю, - Егоров демонстративно поднял руку с часами.
- Ну, ты и сволочь! - заорал Иван.
Схватил Егорова за грудки, тряхнул так, что куртка затрещала. Тот
испуганно отстранился, в темных глазах мелькнули красные искры. Как не
хотелось Ивану ударить Егорова, сдержался. Этого было делать нельзя... Он
отшвырнул начальника электроцеха к стене.
- Ты ответишь за это! - прошипел Егоров, расправляя складки на
куртке, разглаживая ладонью галстук.
- Ты кто? - с ненавистью спросил Иван. - Зачем явился к нам?
- Чтобы учить уму-разуму тупых ментов, - с презрением ответил Егоров.
- А вот это уже оскорбление, так сказать, при исполнении. - Иван
шагнул вперед.
- Я буду рад, если ты ударишь меня, - сквозь зубы процедил Егоров.
Красные искры горели в глубине его глаз, будто стремились прервать
невидимую преграду и вырваться на волю. - Улик у тебя - никаких. Нет и
никогда не будет. А преследование из ревности налицо. Не справляешься со
своими обязанностями, не можешь найти преступника и отыгрываешься на
мирных гражданах. В частности, на мне. За то, что я познакомился с твоей
бывшей невестой, и она с удовольствием встречается со мной. Все яснее
ясного. Не думаю, что твое начальство станет поощрять подобные методы
работы. И что председатель поссовета одобрит твое поведение.
- Так кто же ты? - прищурившись, в упор спросил Иван.
- Тебе этого никогда не понять. Будет лучше, если забудешь Катю и
уйдешь с дороги. Я оценю этот жест и, может быть, тоже уйду. Больше я
ничего тебе на скажу.
- Оставить Катю?! Да я тебе самому глотку перегрызу! Понял? И
запомни: я тебя поймаю, у меня будут улики. Я размозжу тебе хребет,
разрежу на части и сожгу. И ты никогда больше не будешь охотиться за
пацанами и стариками, ублюдок!
- Попробуй, - равнодушно сказал Егоров и пошел прямо на Ивана.
Участковый на сдвинулся с места. Егоров остановился.
- Я уничтожу тебя! - прорычал Иван и, круто повернувшись, выскочил из
комнаты.
Егоров вышел следом за ним. Во дворе, с метлой в руках, стояла баба
Лиза, в глазах ее светилось нескрываемое любопытство.
- Всего вам доброго, Елизавета Петровна, - улыбнулся ей Егоров. - Я
ушел на службу, до вечера.
- До свидания, Володя, до свидания, - баба Лиза, проводила Егорова
взглядом. А когда он вышел на улицу и скрылся из виду, повернулась к
Ивану. - Ну чего, Аника-воин? Бегаешь тут, шумишь, а толку - никакого.
- Будет толк, баба Лиза, - сжал кулаки Иван. - Будет! Дай мне срок.
Это, скажу я тебе, потруднее, чем взять банду головорезов.
- Ну, расскажи, что случилось этой ночью, Ваня, - спросила старушка,
подойдя ближе. - А то я слыхала, утром на базаре бабы говорили, будто ты с
этим чудищем сражался, будто стрелял в него, а пули, как от чугунка,
отскакивали.
- Сражался, - не стал скрывать Иван. - Сейчас там, в доме Леонида
Поликарповича, следственная группа работает. Я им ночью позвонил, так они
ответили, раз, мол, трупов нет, приедем завтра утром, у нас тут и без тебя
дел хватает. Хорошо хоть утром проехали.
- Ну и хорошо, что приехали. А ты мне про чудище-то расскажи, дюже
любопытно.
- Зачем тебе это, баба Лиза? Потом ночью в туалет побоишься
выскочить. Сиди себе лучше тихо.
- Забоюсь в туалет ночью бегать, так ведро помойное себе в хате
поставлю, ты за это не переживай, Ваня. Ну, расскажи.
- Огромное черное существо, глаза красные, горят как уголья, не
собака, что-то вроде пантеры, но и не пантера, страшнее, трудно сказать,
на что похоже. Две обоймы в него выпустил, ну, пусть даже семь патронов
промазал, но другие семь, голову даю на отсечение, прямо в грудь всадил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44