Насколько тот в действительности беспокоился о своей невесте, сейчас судить было трудно, потому что лицо его выражало только смущение.
— Попробуйте все-таки рассказать,— посоветовал он Ловашу, прерывая затянувшееся молчание.
— Я подумал, что опять там что-то случилось.
— Что же?
— Что у Евы дома опять что-то пропало, и они из-за этого поссорились, и поэтому...
— Кто это «они»?
— Я не собираюсь говорить о том, что касается лично моей невесты. Спросите у нее сами... Ясно теперь, что она больше не хочет покрывать этого человека...
— Я вас не понимаю,— нетерпеливо перебил его Пооч.
— Перед тем как подняться к Еве, я позвонил ей по телефону. Мне ответил мужчина. Я подумал, что это Геза, хотя и не узнал его голоса, и пошел без всякой, конечно, охоты. А там меня встретил не Геза, а милиционер. Ну я сразу же понял, что у Евы наконец лопнуло терпение. Я ее предупреждал, чтобы она получше запирала свои драгоценности. Я — человек осторожный и всегда запираю свои ящики, хотя и не держу дома таких ценностей. Но она меня не слушала. Давно уже надо было заявить об этом в милицию. Так нет! Ева не хотела.
— О чем надо было заявить?— раздраженно переспросил Пооч.
— О том,— неохотно продолжал Ловаш,— что кое-кто ее обкрадывает. Я, конечно, понимаю, что есть вещи, которые не очень-то приятно разглашать. Поэтому Ева и терпела. Но это перешло всякие границы! Сначала она не была в этом уверена, думала, что сама куда-то их убрала,— я говорю о ее драгоценностях. Но когда нигде не могла их найти, она поняла, что они пропали из дома. Наконец-то она решила заявить на этого типа.
— Вы подумали об этом, когда увидели в квартире милиционера?
— Да.
— А кто этот человек, о котором вы упоминали? Ловаш выпрямился.
— Это личное дело моей невесты. Пусть она сама вам скажет.
— Молодой человек,— сказал Пооч,— своим молчанием вы только тормозите следствие.
— Это касается только Евы,— упрямо повторил Ловаш. Пооч глубоко вздохнул.
— Если бы дело касалось только этого, мы бы вообще вас сюда не вызвали. Но речь идет о другом.
— О другом?— растерялся Ловаш.— О чем же?
— Ваша невеста Ева Борошш умерла.
— Умерла?..— содрогнувшись, повторил Ловаш, точно не понимая смысла сказанного Поочем.— Как умерла? И почему?.. Зачем вы мне говорите? Это неправда. Что вы от меня хотите? Ведь не я же украл!
— Сегодня в начале шестого она упала из окна своей квартиры.
— Упала...— тупо повторил он и замер с открытым ртом. Кепеш поднялся и подошел к Ловашу.
— Вы понимаете?— сказал он, кладя руку ему на плечо.— Ваша невеста умерла. Это правда. Ева упала из окна.
Выражение лица Ловаша не изменилось. От внимания Пооча не ускользнуло, что молодой человек еще не решил, как себя вести. Верить или нет? А если верить, то как на это реагировать: испугаться, рассердиться или заплакать?
— Ее убили, выбросили из окна,— сказал Кепеш, стараясь помочь Ловашу выйти из оцепенения.
— Ох...— Напряжение спало, лицо его вмиг изменилось, сразу показалось обрюзгшим.— Ведь я же ей говорил, что это добром не кончится... Вы позволите мне закурить? У вас нет сигареты? Вообще-то я не курю. Очень редко. Поэтому у меня нет.
Кепеш вынул из ящика пачку «Романса» и протянул молодому человеку. У Ловаша дрожали руки, когда он прикуривал. Следователи молча наблюдали, как неумело курил, давясь дымом и то и дело стряхивая пепел.
— Не знаю даже, что и сказать...— произнес он наконец.
— Теперь вы понимаете, зачем вас сюда вызвали?
— Понимаю.— Ловаш погасил сигарету.— Можно мне воды? Кепеш налил полный стакан воды, и Ловаш выпил его залпом.
— Посидите пока в коридоре,— сказал ему Пооч.— Я вас вызову.
— Молодому человеку нужно время, чтобы переварить это известие,— сказал Пооч.— Да и нам тоже, потому что я не рассчитывал, что придется иметь дело с двумя преступниками.
— А если это одно и то же лицо?
— Вор, как правило, не убивает, а убийца — не ворует.
— Ограбление с убийством — пока это самая приемлемая версия,— заметил Кепеш.
— Пока! Пока мы не знали о других кражах в квартире Евы. Допустим, что кражи были. Так вот, кое-какие ценные вещи, скажем, драгоценности или монеты и медали из нумизматической коллекции,периодически пропадали из дома Евы Борошш. Судя по всему, их похищал кто-то из ее знакомых. А что он с ними делал? Конечно, он старался их сбыть. И как можно скорее. Но как?
— У Михая Борошша была очень ценная нумизматическая коллекция.
— Тогда как же преступник ее сбывал?
— Через скупщиков краденого.
— Коллекцию постараются нелегально вывезти из страны,— сказал Пооч и, помедлив, продолжал:— Скупщики — люди осторожные. Они никогда не вступают в контакты с новыми клиентами. Значит, предложить им коллекцию может человек или уже имеющий судимость за подобное преступление, или с давних пор поддерживающий с ними связь. А если это новый клиент, то они получают краденое через посредника.
Кепеш недовольно покачал головой.
— Ничего конкретного. А кто посредник?
— Доктор Хинч,— сказал Пооч,— хотя конкретизировать нам пока еще рано.
— А почему Хинч?
— Его домработница утверждает, что в последнее время он принимает у себя каких-то подозрительных людей. Он, конечно, это отрицает. И еще она говорит, что этот человек по имени Геза, знакомый Евы Борошш, тоже бывал у доктора. Вам не кажется, что это звенья одной цепи? Давайте проверим версию со скупщиками и посмотрим, не был ли доктор Хинч ранее замешан в подобных делах.
— Задача не из легких.
— Можете предложить что-нибудь полегче?
— Пока нет.
— А что, если Ловаш,— капитан подался вперед,— специально придумал эту версию с кражами, чтобы отвлечь наше внимание от настоящего преступника?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59