Я тебя потом научу. А ты, Мийна, притворись хромой. По мне, хромай хоть на обе ноги. Можешь быть, кроме того, и подслеповатой. Так вы встретите женихов. Вы останетесь с ними совсем одни— работница Мари уйдет, как известно, к своей матери. Эту комедию вы должны, конечно, разыграть как можно тоньше. Мульки, понятно, перепугаются, когда увидят, какие уроды им предназначены в жены. Таких калек они домой везти не посмеют — не то отец им задаст хорошую трепку. Скажите им, что ваш отец на несколько дней уехал из дому,— и вы увидите, что женихи в тот же день повернут оглобли и во весь опор поскачут восвояси. А если они останутся ночевать, мы с Юханом подстроим еще одну штуку, но об этом пока нечего говорить. Главное, чтобы вы, девушки, свое дело хорошо сделали.
Леэна и Мийна сначала, правда, колебались — стоит ли это затевать и как все проделать. Но Йоозеп сумел искусными речами рассеять их сомнения: девушки, хоть и мало надеялись на успех, обещали выполнить его хитроумный план.
В субботу, накануне троицы, после полудня, перед деревенским трактиром остановились двое проезжих. Судя по одежде и говору, это были жители Вильяндимаа. Йоозеп Парв, смышленый батрак из Липувере, тотчас же понял, что это за люди, куда они едут и зачем. Ради них Йоозеп и явился в трактир: он решил их увидеть и... встретить.
Женихи из Вильяндимаа приехали в новехонькой повозке на рессорах, в которую был впряжен откормленный серый жеребец. Сбруя на нем сверкала медным набором, хвост был искусно подвязан узлом, грива и челка вились пышными кольцами.
Один из парней был долговязый и тощий, другой толстый и приземистый, как дубовый кряж. Лица их умом не блистали, зато тупого чванства в них было хоть отбавляй. Парни задирали нос, держа руки в карманах и сдвинув шляпы на затылок. По внешности никто бы не счел их за братьев, но присущая им обоим спесь показывала, что они выросли в одной семье.
В трактире молодые господа из Вильяндимаа, как видно, хотели набраться храбрости перед сватовством. Они велели подать полдюжины «баварского» в «господскую комнату» и устремились туда.
Йоозеп приблизился к ним с почтительным видом и смиренно их приветствовал.
— Господа, как видно, приехали из Вильяндимаа в гости на хутор Липувере,— начал он с притворным смущением.
— Верно, парень,— ответили мульки.
— Так, так,— продолжал работник.— Вся деревня ждет не дождется именитых господ: здесь уже каждый мальчишка знает, какие вы богачи. Ох, ну и счастье хозяйским дочкам привалило! Никто б не поверил, что эти
466
девушки заполучат таких женихов... Я в Липу вере работник, уважаемые господа.
— Иди выпей стакан пива,— милостиво предложил длинный парень и протянул Йоозепу стакан.— Ну-ка, расскажи, какие это курочки — нас-то хоть мало-мальски достойны? Мы их никогда в жизни не видели.
— Ой-ой, господа! Наши Леэна и Мийиа... да таких девушек днем с огнем поискать! Достойны они господ из Вильянди или нет, об этом я судить не смею... сами увидите. По-моему, девушки — прямо розочки, разве что у каждой вроде маленький изъян есть...
— Изъян? А что такое? — спросил толстый мульк. Йоозеп почесал в затылке.
— Оно, правда, не так уж важно, нечего на это обижаться, да и насмехаться нечего; но дело в том, что у Мийны нога больная.
— Когда ж у нее нога заболела?
— В точности не знаю,— пробормотал Йоозеп,— но люди говорят, будто от рождения.
— Что ты мелешь, парень! Их отец и не заикался о том, что у Мийны от рождения нога больная! — сердито вскричал Мийнин жених.
— Ну еще бы! — подхватил Йоозеп, напуская на себя глупый вид.— Ведь девушке ходить уже не больно, и никто на ее ногу и внимания не обращает. С Леэной дело другое: с ней надо разговаривать погромче, она не слышит, когда тихо говорят. Ну, а для чего же человеку голос дадетт, если его не пускать в ход, когда требуется.
— Как? Она что же — глухая? — вскричал старший брат, вскинув брови.
— Ни капельки, ни капельки! Я только сказал, что она не слышит, если тихо говорят. Чудачка она, частенько потешные штуки выкидывает. Станет похлебку варить — столько соли туда набухает, что у всех волдыри во рту вскакивают, а когда ткет, до того старается — другие не поспевают за ней порванные нитки связывать. Каждый день с ней потеха, вот она какая чудная!
Мульки переглянулись и покачали головами. Они, как видно, и сами не знали — верить или не верить россказням придурковатого парня. Поспешно допив свое пиво, гости вышли из трактира. Йоозепу тоже разрешили сесть в коляску, и женихи покатили к деревне. Йоозеп должен был указать им дорогу на Липувере.
Когда гости прибыли, хозяина уже не оказалось дома. Йоозеп остался во дворе распрягать лошадь, а братья вошли в дом. В комнате не было ни души. Приезжие долго и попусту ждали, не появится ли кто-нибудь. Наконец со двора пришел Йоозеп. На вопрос изумленных гостей — куда же девались хозяева, батрак ответил, что хозяин уехал по делам далеко-далеко, а девушки, видно, попрятались: они очень застенчивые.
— Вот еще! Как это хозяин мог уехать! — рассердились женихи.— Мы ведь писали, что прибудем сегодня.
— К нам никакого письма не приносили, это я хорошо знаю,— ответил Йоозеп.— Оно, наверно, пропало: вон и в газетах пишут, что почта в наших местах никудышная. Ну, хозяин-то когда-нибудь да вернется, а вы пока с дочками проведете время, уж я их из углов повызову.
Так это и было. Первой появилась Мийна. Искусно прихрамывая, она подошла к гостям; причем глаза ее щурились, как это бывает у близоруких люден. Яак — так звали толстого жениха, которому прочили в невесты Мий-ну,— побледнел как полотно, увидев свою нареченную.
1 2 3 4 5 6 7