«Если губернатору нужно со мной поговорить, пусть придет ко мне. Ему идти сюда нисколько не дальше, чем мне к нему».
Тогдашний глава губернии был человек мягкий, стремившийся любой вопрос разрешить мирно, особенно когда дело касалось его собратьев по классу. По грубый ответ барона Ризенталя возмутил даже этого покладистого человека,— этот молодчик, осмелившийся оскорбить губернатора, седовласого старика, по возрасту годился ему в младшие сыновья; к тому же здесь были забыты требования светской вежливости, которых дворяне придерживались с величайшей щепетильностью, общаясь с людьми своего круга; не посчитался молодой барон и с тем, что ответ его был адресован высшему представителю государственной власти в губернии!
Губернатор понял, что дружеской мягкостью он едва ли чего-нибудь достигнет. И он направил барону Ризепта-лю сухое официальное письмо с предложением в назначенное время явиться к нему по делу Лепы Паю; в противном случае, говорилось в письме, губернатор будет вынужден привлечь владельца поместья Р. к судебной ответственности за применение насилия.
Это подействовало. Правда, молодой помещик был почти уверен, что суд не вынесет ему никакого наказания; в те времена судьи не так-то легко признавали виновным дворянина, когда разбиралось какое-либо крестьянское дело, к тому же нельзя было найти свидетелей, которые отважились бы дать показания против помещика; наконец, согласно существующим законам, действия, совершенные молодым бароном, просто не считались наказуемыми. Но барон Ризенталь вообще не хотел, чтобы дело попадало в суд; он боялся, что оно будет предано гласности, хотя заседания суда и велись при закрытых дверях. Слишком уж грязной и отвратительной была вся эта история. Барон не мог допустить, чтобы имя Ризенталей было опорочено.
Вот и пришлось молодому помещику, подавив свою злобу и спесь, предстать перед губернатором. О чем они говорили с глазу на глаз — осталось, разумеется, тайной. Служащие только и видели, что барон Ризенталь вышел из кабинета губернатора весь красный, сверкая глазами, и резко захлопнул за собой дверь. Впоследствии стало известно, что губернатор предъявил помещику требование отпустить Лену Паю из волости. Барон, конечно, сперва заупрямился, по в конце концов попросил дать ему время подумать, а по другим сведениям — даже обещал выполнить это требование. Губернатор же, беседуя с господином Рутовым, заявил только, что Лена Паю может не беспокоиться — ее дело близится к благополучному концу.
Однажды к мастеру Виттельбаху явился какой-то человек, назвавшийся опманом барона Ризенталя, владельца мызы Р. Загорелое лицо этого крепкого, еще не старого человека, его одежда, весь его внешний вид не оставляли сомнения в том, что он из крестьян. Он спросил, можно ли видеть Лену Паю,— барон, мол, велел ему с нею пере-говорить. Господин Виттельбах оглядел гостя несколько недоверчиво, но тотчас же велел позвать девушку.
— Могу я послушать, о чем вы будете говорить с моей работницей? — спросил мастер.
Опман барона Ризенталя не возражал.
— В том, что мне нужно передать вашей работнице, секрета никакого нет,— сказал он.— А Лену Паю все это только обрадует.
Домашняя швея Виттельбахов вышла. Она тотчас узнала Зальберга, управляющего мызой Р., и взглянула на него со страхом. Но гость шагнул ей навстречу с самым дружеским видом.
— Я должен сообщить вам от имени господина барона, что, если вы желаете, можете остаться в городе,— по-немецки начал управляющий.— Барон прикажет исключить вас из списков, если вы через меня обратитесь к нему с такой просьбой.
На лице Виттельбаха отразилось радостное изумление. «Вот как! — подумалось ему.— Барон уже сдается!» Но Лена, видимо, не поверила сказанному. Она растерянно переводила взгляд то на посланца барона, то на мастера.
— Чего же вы еще ждете! — воскликнул мастер, ободряя девушку.— Насколько я знаю, вам очень нравится жить в городе. Или вы думаете, что этот господин шутит?
— Я не знаю... это известие так меня удивило,— пролепетала девушка. Щеки ее залились густым румянцем.
— Не беспокойтесь, все это чистая правда,— с серьезным видом подтвердил господин Зальберг.—Не затем меня прислали сюда, чтобы я вас обманывал или издевался над вами. Господина барона попросили оставить вас здесь, и он исполнит эту просьбу, если вы сами пожелаете остаться. Скажите же мне свое мнение, ничего не опасаясь.
Кто «попросил» господина барона за Лену — об этом опман умолчал. А Виттельбах усмехнулся про себя, поняв, что губернаторское требование превратили в просьбу, а вынужденное повиновение барона — в любезное выполнение этой просьбы.
— Передайте господину барону, что я благодарю его за доброту и от всей души согласна остаться здесь,— ответила наконец Лена; в голосе ее слышались и благодарность, и отзвуки недоверия.
— Ну вот, с этим у нас покончено,— улыбнулся управляющий и, поблагодарив, взял из ящичка предложенную
Виттельбахом сигару.— Но барон ставит одно маленькое условие, которое вам нетрудно будет выполнить.
— Какое условие? — спросил Виттельбах, невольно отдергивая руку с зажженной спичкой, которую он хотел поднести опману.
— Совсем легкое условие, а для девицы Лены Паю, вероятно, весьма желательное,— спокойно продолжал Зальберг.— Младшая сестра барона Ризенталя, фрейлейн Бригитта, которую Лена, наверное, знает, неделю тому назад вышла замуж и живет теперь в Таллине. Ее муж, барон фон Рекеииц, служит здесь в суде. Молодые супруги еще по нашли себе подходящей экономки. Барон Ризен-таль хотел бы, чтобы Лена пошла в услужение к его сестре:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111