ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Что уж говорить о переодевании в чужие обноски! Положение спасла старая княгиня, провозгласившая своим громозвучным голосом:
— Да, пан генерал, немцев вы били славно. Жаль только, что недолго, но я не сомневаюсь: случай еще представится.
Галлер неуверенно улыбнулся. В разговор вмешалась Мария.
— А я уж предпочитаю немцев, чем...— И красноречиво вздохнула.
Княгиня пожала плечами.
— On ne sait jamais.. — сказала она.
В эту минуту открылась дверь, и Галлер галантно подал руку княгине. В тот день, сразу же после ухода генерала, Януша позвали вниз, к сестре. В ее небольшом будуаре он застал, кроме нее, старую княгиню п Шушкевича. Это озадачило его.
— Может, ты думаешь, что это военный совет? — спросила старуха.
Разговор начала Мария. Она расположилась в глубоком кресле и вся утонула в нем — высокая и тонкая. Казалось, ей трудно поворачивать свою красивую, чем-то напоминающую птичью, голову. Она все еще была слаба и худа, после приезда из Вены не покидала Варшавы, хоть в городе ей было невмоготу. Сестра с трудом выдавливала из себя слова.
— Вот что, Януш,— сказала она,— обратила мое внимание (тетей она называла свекровь)...
— И вовсе не я,— перебила ее старуха Билинская,— ты, думаю, и сама бы догадалась.
— Тетя обратила мое внимание на неопределенность твоего материального положения. Я хотела бы уладить это...
Тут со своей обычной учтивостью вмешался Шушкевич:
— Покорнейше прошу извинить меня, граф, но я хотел бы знать: чем вы сейчас занимаетесь?
Януш заерзал на стуле.
— Я? — спросил он.— Ничем. После потери Маньковки у нас, пожалуй, ничего не осталось? Не так ли? — обратился оп к сестре.— Ведь банковские бумаги сейчас нельзя принимать в расчет.
— Я выплачиваю ему небольшие суммы от доходов нашего дома в Кракове,— объяснила Мария Шушкевичу.— Думаю, что в конце концов прояснится и судьба закладных Кредитного товарищества...
— Мне этого вполне хватает,— сказал Януш.— В Варшаве осталась часть гардероба моего зятя. Эти вещи недурно служат мне.— И он показал на свой светлый костюм из английского шевиота.
— Хорошо, хорошо,— вставила старуха басом,— но это не может продолжаться без конца. Мария тут как у себя дома, и даже без всяких «как», а просто у себя дома... ты же...
При этих словах у Януша мелькнуло подозрение, не о своих ли интересах печется княгиня Апна. Неужели из-за ломтика сыра как говорила Потелиос...
— Стало быть, в Кракове есть дом, принадлежащий вам обоим? — вежливо спросил Шушкевич.— А ценные бумаги?
— Есть,— поспешно ответила Мария.— Но бумаги — это мертвое дело. Кроме того, есть еще два земельных участка в Мокотове, небольшой пакет акций французских шахт, эти акции помещены в Credit
— Что это за акции? — поинтересовалась княгиня.
— Представьте себе, тетя, я даже не помню. Где-то у меня записано, отец поместил их в Париже на мое имя, хотя принадлежат они нам обоим. Но это небольшая сумма. Наконец, у нас есть еще закладные городского Кредитного товарищества в Киеве... на довольно крупную сумму, но сейчас они не представляют ценности.
— К сожалению,— развел руками Шушкевич.
— И еще есть страховые полисы отца из нью-йоркской компании, но в Петербурге...
— Вот тут мы еще посмотрим,— оживился Шушкевич,— это дело не безнадежное.
Шушкевич принадлежал к породе людей, которым доставляет удовольствие уже одно то, что у кого-то есть деньги. В этих случаях он обретал надежду «поворочать» денежками, как говорил он, потирая руки.
— Одним словом,— подытожил Януш,— у нас ничего нет, как я понимаю.
Мария повернулась к нему. Какое-то волнение отразилось на ее обычно холодном лице. Она даже покраснела.
— Помнишь тот узелок, который отдал мне на крыльце казак Семен, когда я приехала в Маньковку?
— Во время погрома?
— Да, да. Так вот, это был узелок с драгоценностями нашей матери. Я считала их своей собственностью... и продала.
— Продала? Сейчас? — Януш перевел взгляд с Марпи на Шушкевича. Тот опустил глаза и беспомощно развел ладошками, улыбаясь, как ребенок.— За нынешние бумажки? — продолжал Януш> все же раздосадованный непрактичностью сестры.
— Вот мне и пришлось срочно поместить куда-нибудь эти деньги. Я внесла задаток за маленькое поместьице под Сохачевом,— сказала Мария, обнаруживая за внешним равнодушием к деловым операциям сноровку, приобретенную еще в ранней молодости. Так вот, мне хочется, чтобы это имение стало твоим. Завтра будут готовы документы. Ты должен сам подписать...
— Но мне совсем не хочется... Маленькое поместьице?
— Сорок гектаров, дом, сад...— подхватил Шушкевич, видимо, хорошо осведомленный обо всех подробностях этой сделки.
— Это уже моя идея,— вставила княгиня Анна,— чтобы не больше пятидесяти гектаров. На случай земельной реформы...
Шушкевич беспокойно заерзал на стуле, покраснел и молитвенно сложил ручки:
— Помилуйте, княгиня, кто же говорит о земельной реформе?
— Как так? — пробасила княгиня и, встав со стула, начала расхаживать по комнате.— Проект земельной реформы уже принят. Ведь вы это знаете? Мой кузен голосовал за реформу...
— От принятия проекта до его осуществления очень далеко,— прищурив глазки, сказал Шушкевич.
Княгиня показала пальцем на невестку:
— У нее там осуществили реформу. Да еще как!
— Не дай бог,— вздохнул Шушкевич,— побойтесь таких слов, княгиня. Здесь как-никак Польша!
— Польша не Польша,— княгиня ладонью рассекла воздух,— а все-таки лучше купить для Януша эти сорок гектаров.
— Так как же, Януш? — обратилась к нему Мария.
— Что значит как же? — раздраженно сказал Януш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
— Да, пан генерал, немцев вы били славно. Жаль только, что недолго, но я не сомневаюсь: случай еще представится.
Галлер неуверенно улыбнулся. В разговор вмешалась Мария.
— А я уж предпочитаю немцев, чем...— И красноречиво вздохнула.
Княгиня пожала плечами.
— On ne sait jamais.. — сказала она.
В эту минуту открылась дверь, и Галлер галантно подал руку княгине. В тот день, сразу же после ухода генерала, Януша позвали вниз, к сестре. В ее небольшом будуаре он застал, кроме нее, старую княгиню п Шушкевича. Это озадачило его.
— Может, ты думаешь, что это военный совет? — спросила старуха.
Разговор начала Мария. Она расположилась в глубоком кресле и вся утонула в нем — высокая и тонкая. Казалось, ей трудно поворачивать свою красивую, чем-то напоминающую птичью, голову. Она все еще была слаба и худа, после приезда из Вены не покидала Варшавы, хоть в городе ей было невмоготу. Сестра с трудом выдавливала из себя слова.
— Вот что, Януш,— сказала она,— обратила мое внимание (тетей она называла свекровь)...
— И вовсе не я,— перебила ее старуха Билинская,— ты, думаю, и сама бы догадалась.
— Тетя обратила мое внимание на неопределенность твоего материального положения. Я хотела бы уладить это...
Тут со своей обычной учтивостью вмешался Шушкевич:
— Покорнейше прошу извинить меня, граф, но я хотел бы знать: чем вы сейчас занимаетесь?
Януш заерзал на стуле.
— Я? — спросил он.— Ничем. После потери Маньковки у нас, пожалуй, ничего не осталось? Не так ли? — обратился оп к сестре.— Ведь банковские бумаги сейчас нельзя принимать в расчет.
— Я выплачиваю ему небольшие суммы от доходов нашего дома в Кракове,— объяснила Мария Шушкевичу.— Думаю, что в конце концов прояснится и судьба закладных Кредитного товарищества...
— Мне этого вполне хватает,— сказал Януш.— В Варшаве осталась часть гардероба моего зятя. Эти вещи недурно служат мне.— И он показал на свой светлый костюм из английского шевиота.
— Хорошо, хорошо,— вставила старуха басом,— но это не может продолжаться без конца. Мария тут как у себя дома, и даже без всяких «как», а просто у себя дома... ты же...
При этих словах у Януша мелькнуло подозрение, не о своих ли интересах печется княгиня Апна. Неужели из-за ломтика сыра как говорила Потелиос...
— Стало быть, в Кракове есть дом, принадлежащий вам обоим? — вежливо спросил Шушкевич.— А ценные бумаги?
— Есть,— поспешно ответила Мария.— Но бумаги — это мертвое дело. Кроме того, есть еще два земельных участка в Мокотове, небольшой пакет акций французских шахт, эти акции помещены в Credit
— Что это за акции? — поинтересовалась княгиня.
— Представьте себе, тетя, я даже не помню. Где-то у меня записано, отец поместил их в Париже на мое имя, хотя принадлежат они нам обоим. Но это небольшая сумма. Наконец, у нас есть еще закладные городского Кредитного товарищества в Киеве... на довольно крупную сумму, но сейчас они не представляют ценности.
— К сожалению,— развел руками Шушкевич.
— И еще есть страховые полисы отца из нью-йоркской компании, но в Петербурге...
— Вот тут мы еще посмотрим,— оживился Шушкевич,— это дело не безнадежное.
Шушкевич принадлежал к породе людей, которым доставляет удовольствие уже одно то, что у кого-то есть деньги. В этих случаях он обретал надежду «поворочать» денежками, как говорил он, потирая руки.
— Одним словом,— подытожил Януш,— у нас ничего нет, как я понимаю.
Мария повернулась к нему. Какое-то волнение отразилось на ее обычно холодном лице. Она даже покраснела.
— Помнишь тот узелок, который отдал мне на крыльце казак Семен, когда я приехала в Маньковку?
— Во время погрома?
— Да, да. Так вот, это был узелок с драгоценностями нашей матери. Я считала их своей собственностью... и продала.
— Продала? Сейчас? — Януш перевел взгляд с Марпи на Шушкевича. Тот опустил глаза и беспомощно развел ладошками, улыбаясь, как ребенок.— За нынешние бумажки? — продолжал Януш> все же раздосадованный непрактичностью сестры.
— Вот мне и пришлось срочно поместить куда-нибудь эти деньги. Я внесла задаток за маленькое поместьице под Сохачевом,— сказала Мария, обнаруживая за внешним равнодушием к деловым операциям сноровку, приобретенную еще в ранней молодости. Так вот, мне хочется, чтобы это имение стало твоим. Завтра будут готовы документы. Ты должен сам подписать...
— Но мне совсем не хочется... Маленькое поместьице?
— Сорок гектаров, дом, сад...— подхватил Шушкевич, видимо, хорошо осведомленный обо всех подробностях этой сделки.
— Это уже моя идея,— вставила княгиня Анна,— чтобы не больше пятидесяти гектаров. На случай земельной реформы...
Шушкевич беспокойно заерзал на стуле, покраснел и молитвенно сложил ручки:
— Помилуйте, княгиня, кто же говорит о земельной реформе?
— Как так? — пробасила княгиня и, встав со стула, начала расхаживать по комнате.— Проект земельной реформы уже принят. Ведь вы это знаете? Мой кузен голосовал за реформу...
— От принятия проекта до его осуществления очень далеко,— прищурив глазки, сказал Шушкевич.
Княгиня показала пальцем на невестку:
— У нее там осуществили реформу. Да еще как!
— Не дай бог,— вздохнул Шушкевич,— побойтесь таких слов, княгиня. Здесь как-никак Польша!
— Польша не Польша,— княгиня ладонью рассекла воздух,— а все-таки лучше купить для Януша эти сорок гектаров.
— Так как же, Януш? — обратилась к нему Мария.
— Что значит как же? — раздраженно сказал Януш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213