Анджей тоже подсел к столику. Геленка, отодвинув штору, выглянула в окно.
— Что делают твои ребята? — спросила она Анджея.
— Ждут. Им еще предстоит поработать.
— Ночью?
— Вероятно.
— Мы не должны были драться ночью,— заметил Губерт.
— Кто их там разберет. Сначала должны были только ночью, потом только днем.
— А потом оказалось, что и ночью и днем,— сказала Геленка. Она отошла от окна, присела к столу и налила себе рюмку
коньяку. Анджей улыбнулся.
— Неплохие запасы в этом ресторанчике. Откуда у них коньяк?
— Роза...— вздохнула Геленка.
— Роза? Через своего немца?
— Так у этой Розы есть немец? — спросил Губерт с полным ртом.
— Был. Неожиданно уехал. Предупредила его, наверное.
— Предупредила? Об операции? Ну, тогда пуля в лоб.
— Брось. Не кипятись. Она сама не знает, что делает. Идиотка.
— А может?..
— У тебя что, руки чешутся стрелять в женщин? Не прикидывайся.
Тут Анджей обратил внимание, что правая рука Губерта, в которой он держал вилку, слегка дрожит. Он не подал вида, что заметил это. Но Геленка была не так деликатна.
— Что это у тебя лапища так трясется, —- низким своим с ехидцей голосом проговорила она.
— А у тебя голос изменился,— отпарировал Губерт.
— Вероятно, оттого, что я вижу тебя голым.
— Ну, не совсем,— засмеялся Губерт.
— К сожалению.
Все, что они говорили, звучало как-то холодно и неестественно. Они словно твердили заученные роли, как на сцене, в любительском спектакле.
Погас свет.
— Начинается,— сказал Губерт.
— Давно уже началось,— отозвалась, как во сне, Геленка.
— У них тут огромный запас свечей в кладовке. Дальновидные хозяйки.— Анджей встал.— Сейчас принесу.
Губерт и Геленка посидели немного молча. Они не видели друг друга. Губерт почувствовал, что Геленка наклонилась и гладит его по спине.
— У тебя красивое тело,— проговорила она сдавленным голосом.
— Все равно сгниет! — В темноте голос Губерта показался глуше, чем обычно.
Геленка отдернула руку.
— Столько этих тел,— прошептала она.
Анджей возвратился с двумя свечами в двойном подсвечнике. Поставил его на полу у стены. Свечи едва освещали комнату.
— При свечах мы выглядим совсем иначе,— сказал Анджей, усаживаясь на свое место и принимаясь за еду.
— Как победители? — спросил Губерт. Ему никто не ответил.
Когда они умолкали, устанавливалась мертвая тишина. Она казалась тем более невыносимой и мертвой, что позади у них было три часа беспрестанной стрельбы, которая то усиливалась, то затихала в городе. Они не привыкли к выстрелам, и после этих боев у всех еще звенело в ушах.
— Где тебя стукнуло? — спросил Анджей.— На площади?
— Перед самой почтой.
— Хорошо, что только в руку,— заметила Геленка.
— Чему быть, того не миновать,— вздохнул Губерт. Заглянула Эльжбета.
— Есть тут у вас свет? Вот и хорошо,— проговорила она.
— Ты не дала бы моим чего-нибудь поесть? — спросил Анджей.
— Они там, в подворотне, собираются чай пить. Костер разожгли.
— Светит ярко?
— За воротами не видно. У них еще осталось немного от того, что прихватили из дому.
— Пикник,— сказала Геленка.
— Ты была там у них? — спросил Анджей.
— Была. Могу дать им хлеба. Наши запасы невелики.— Эльжбета вошла в комнату.— Вот принесла вам,— она поставила на стол три куска торта на декоративной бумаге.— Ешьте, это, вероятно, последнее.
Анджей почти с отвращением посмотрел на торт.
— Предпочитаю водку, — сказал он и налил большую рюмку
Эльжбета вышла.
— Что с тобой, Анджей? — спросил Губерт.
— Ты еще спрашиваешь! — пожала плечами Геленка и снова подошла к окну, выглянула во двор.— Знаешь, свет от костра виден,— сказала она Анджею.
Тот пожал плечами.
— А, пусть их,— проговорил он,— пусть делают что хотят.
— Ты не боишься налетов?
— Ночью? Нет.
— А днем?
— Посмотрим. Они были бы идиотами, если бы не прилетели.
— А ты где был? - спросил Губерт.
— Здесь. Мы сдерживали эти танки.
— Вам хоть, по крайней мере, удалось,— с горечью заметил Губерт.
— Первый раз видел танки в бою,— тихо проговорил Анджей,— чудовища. Но эти малыши ничуть не испугались.
— Много потерял?
— Много. Снова воцарилась тишина. Во дворе вдруг раздался одинокий
выстрел. В этой тишине он прозвучал как взрыв.
— Винтовочный,— проговорил Губерт.— Патроны тратят без толку.
— Трофейная винтовка,— не без гордости сказал Анджей. И снова наполнил рюмку.
Но вдруг послышался топот. В комнату вбежал молоденький паренек с мокрыми волосами, в мокрой куртке. Он был явно напуган. Но все же застыл по стойке смирно.
— Пан поручик...— крикнул он Анджею,— разрешите доложить...— И запнулся.— Докладываю...— И снова осекся.
Анджей поднялся, но ноги плохо слушались его.
— Кацусь, что стряслось? — спросил он.
— Докладываю,— собрался с духом паренек,— убита женщина.
— Какая женщина? — вышел из себя Анджей.
Но мальчишка продолжал уж совсем по-штатски и чуть не плача:
— Женщина во дворе. Не знаю, кто такая. Капрал Жбик хотел опробовать трофейную винтовку. Выстрелил, и женщину убило... там, в углу...
— Ладно, ладно,— буркнул Анджей.— Возвращайтесь в роту. Я сейчас приду.
Паренек, топоча ногами, ушел. Анджей осушил еще одну рюмку.
— Ты уверен, что эта рота — тот твой отряд? — спросил Губерт.
Он неосторожно шевельнул рукой и сморщился. Было больно.
— Не уверен,— ответил Анджей и вышел. Геленка смотрела на Губерта.
— Болит? — спросила она.
— Немного,— ответил он.
— Но у тебя же температура.
— У меня? С чего ты взяла?
— Наверняка температура.— Она прикоснулась к его лбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203