Я — с Земли, понимаете, с Земли! Вы не можете обращаться со мной как с простой рабыней!Я не в силах была больше сдерживать рыдания. Ну что может понимать этот дикарь в вещах, о которых я ему говорю! Он, должно быть, вообще считал, что я сошла с ума.Я бессильно уронила голову и закрыла лицо руками.И тут я, к своему ужасу, заметила, что он поднялся на ноги. Я как-то не отдавала себе отчет в том, что он такой громадный, такой сильный. Рядом с ним я почувствовала себя маленькой и беспомощной.— Я принадлежу к касте воинов — к высшей горианской касте, — внезапно заговорил Раск. — Я получил знания второй ступени и знаю о существовании вашего мира. Твое произношение выдает в тебе дикарку, попавшую сюда с планеты, которую вы называете “Земля”.Я онемела от изумления и почувствовала, что мои глаза невольно округлились, а брови поднялись.— Женщины Земли годятся лишь на то, чтобы быть невольницами мужчин Гора.Он опустил руки мне на плечи.— Вот почему ты — моя рабыня!Я лишилась дара речи.Внезапно он грубым рывком оттолкнул меня. Я не удержалась на ногах и упала на устилающие пол толстые ковры. Не осмеливаясь пошевелиться, я робко подняла на него наполненные ужасом глаза.— У тебя на теле стоит клеймо лгуньи, — суровым голосом продолжал мой повелитель. — Ты носишь клеймо воровки и предательницы!— Пожалуйста, пощадите мою честь, — пробормотала я. — Рабыня белого шелка принесет вам хороший доход…— У тебя проколоты уши! — с презрением бросил он.Руки у меня непроизвольно потянулись к золотым серьгам.Сквозь пелену слез я с ужасом смотрела, как он вытащил из-за сундуков свернутые шкуры ларла и бросил их на ковры, к пылающей жаровне.У меня вырвался глухой стон.Он решительным жестом указал на разложенные шкуры.— Пожалуйста! — прошептала я. — Прошу вас! Он оставался неумолим.Я поднялась на ноги и с грустным перезвоном колокольчиков подошла к нему.Его тяжелые руки легли мне на плечи.— Ты явилась сюда из мира, женщины которого по самой своей природе не могут быть ничем другим, кроме как невольницами мужчин Гора, — сказал он.Я не смела поднять на него глаза.— А кроме того, ты — лгунья, воровка и предательница.Я чувствовала на своей щеке его дыхание.— Ты знаешь, чем от тебя пахнет? — спросил он. Я отрицательно покачала головой.— Это духи для невольниц, — сказал Раск. Плечи у меня обреченно поникли. Его ладони приподняли мне подбородок. Я старательно отводила глаза.— Девушка с проколотыми ушами, — насмешливо произнес он.Я не могла выдавить из себя ни слова. Я только стояла, чувствуя, как меня бьет крупная дрожь.Внезапно его пальцы потянулись к белой шелковой ленточке, опоясывающей мой ошейник, сорвали ее и отбросили в сторону.— Нет! — испуганно прошептала я.— С тобой будут обращаться так, как ты того заслуживаешь, — сказал он. — Как с самой ничтожной, презренной горианской рабыней!Я не смела, не могла найти в себе сил посмотреть ему в лицо.— Подними голову, — приказал мой повелитель.Я робко приподняла подбородок, и колокольчики на моем ошейнике ответили мне понимающим, печальным звоном.Я на миг заглянула в его глаза и тут же беспомощно уронила голову. По телу моему пробежала конвульсивная дрожь. Никогда еще я не видела таких глаз — темных, бездонных, путающих и пронизывающих насквозь глаз воина.Ноги у меня подкосились, и я утонула в его объятиях, чувствуя, как мое тело все глубже погружается в длинный ворс брошенных на пол шкур. 16. ПОД СВЕТОМ ЛУН ЗАКОВАННАЯ В ЦЕПИ — Оставьте ее одну под лунным небом, — предложила Вьерна.Раск рассмеялся.Цепь от моей левой ноги тянулась к железному кольцу, укрепленному на верхней части закопанного в землю каменного столба. Этот невысокий холм, на котором я сейчас находилась, я заметила еще при первом своем знакомстве с лагерем Раска. Я сидела на его вершине совсем одна и с тоской смотрела на крыши темнеющих невдалеке палаток и упирающуюся в ночное небо стену огораживающего лагерь частокола.Луны еще не взошли.Я была вне себя от злости. Сидя на траве, я приподняла левую ногу и подергала тяжелую, сковывающую мои движения цепь.Впервые за последние несколько недель я охотно поддерживала разговор с другими девушками и даже приняла участие в их нехитрых развлечениях. С сегодняшнего дня Элеонора Бринтон, горианская невольница, стала совсем другим человеком. Другие девушки сразу заметили происшедшую со мной перемену и с удовольствием стали брать меня в свои игры, принимая меня как равную — не лучшую и не худшую среди остальных.Когда однажды мы остались с Ютой наедине, я упала перед ней на колени и со слезами на глазах попросила у нее прощения за все обиды и неприятности, которые я ей доставила прежде. Она рассмеялась и подняла меня с пола. Глаза ее также были мокрыми от слез.— Давай работай, маленькая рабыня, — усмехнулась она, целуя меня в щеку.Я почувствовала к ней беспредельную признательность. Она меня простила! Эта девушка из касты мастеров по выделке кож оказалась самым добрым и благородным человеком, которого я знала. Мне было стыдно перед ней. Я ненавидела себя за то, как подло и низко когда-то с ней поступила! Инга и Рена, я чувствовала, тоже стали относиться ко мне совершенно иначе.— Несчастная рабыня! — увидев меня, добродушно усмехнулись они.— Нет, счастливая рабыня, — призналась я и подарила им дружеский поцелуй.Они проводили меня понимающим взглядом, испытывая ко мне легкую зависть. Я даже пожалела их в душе — ничего не знающих девушек белого шелка.Я стала рабыней красного шелка!Но почему же меня бросили здесь, на этом холме?Почему?Еще пару часов назад, выполнив в срок дневное задание, я в глубине души таила надежду, что меня снова отправят в шатер Раска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138