Она повернулась к Элгарет.— Тетя, возьми мой шарф. Не думаю, чтобы теперь мне понадобилось прятать лицо. Приехав в Лормт, я буду среди друзей, а сейчас я тем более среди верных друзей. Летописец Время от времени мы получали известия от волшебницы Элгарет. Деррен отвозил ей припасы, несмотря на особенно сильные зимние бури. Однажды я поехал с ним. И когда я смотрел на камень Коннард, произошли две вещи. Во-первых, перестала болеть нога, которая раньше постоянно тревожила меня.— Конечно, рана заросла не совсем, потому что одна моя нога была короче другой. Но что гораздо важнее, я почувствовал (вначале я испытал страх, потому что встреча с неизвестным всегда пугает), что передо мной открываются двери. И мой дар необыкновенно усилился, я теперь мог без слов общаться не только с животными, но и с людьми. Зная, что это небезопасно и кое-кому может показаться вторжением в частную жизнь, я пользовался своим новым даром только в случаях крайней необходимости.И только однажды использовал я этот дар в гневе: ведь я знал, что гнев ослабляет владение им.— Произошло это, когда в Лормт приехала молодая девушка и объявила, что ее зовут Арона, дочь Бетиша. Она была хранительницей архивов в одной из женских деревень сокольничих. После падения Гнезда жительницы деревни вынуждены были переселиться. В этой деревне ненавидели мужчин. Девушка потребовала, чтобы ее проводили к «ученой», и проявила величайшее отвращение к ученым мужского пола. Нолар проводила ее к Нарет, которая тоже не любила нас, хотя сама была ученой.Нолар вернулась очень молчаливой, а я встревожился. Девушка села напротив меня за стол, за которым я работал. Потом, словно говоря о чем-то неприятном, она сказала:— Дуратан, вместе с ней пришла горечь. Может, она оправдана из-за ее прошлого. Но мы не должны допустить, чтобы она воздействовала на нас. Испытай ее!Я задумался. Потом решил, что она права. Такой глубокий гнев может означать серьезную опасность.— Но как она может повредить нам? — спросил я вслух — и Нолар, и себя самого. — Горечь выедает нутро тех, кто ее носит.— Это правда, однако… — Она помолчала и спрятала руку в карман, в котором, как я знал, она всегда носит осколок камня Коннард. Для нее он словно камень для волшебницы. — Однако я чувствую.Больше она не сказала ни тогда, ни много времени спустя, а Арона, дочь Бетиша, продолжала жить с госпожой Нарет, мы ее почти не видели, особенно после появления сокольничего, который изучал историю своего народа. Арона даже не встречалась с Пирой. Иногда я вообще о ней забывал, потому что в Лормте множество комнат и коридоров. Можно прожить год, ни разу не встретив того, кого не хочешь видеть.Нолар отыскала записи, привезенные от Остбора.Нам пришлось искать их долго, потому что их сложили вместе с недавно найденными сокровищами.Мы вместе искали то, что могло бы помочь птичьему воину, который мне нравился и которого я научился уважать.Арона могла бы помочь нам, но не захотела, хотя Нолар пыталась что-нибудь разузнать у нее. Она откровенно сказала, что когда попросила Арону о помощи, та посмотрела на нее с презрением, как некогда мачеха: словно она запачкана. А меня девушка вообще отказалась слушать.Однако я продолжал надеяться. До того утра, когда, думая о сокольничем, бросил свои камешки и вскочил.Появилась стрела, указывающая на меня — а может, на Лормт, — красная стрела, цвета текущей крови.Я выслал ищущую мысль. Телесная боль.., боль мысленная.., невероятная торопливость в попытках уйти от смерти. Я позвал Пиру, потому что мне потребовалась помощь, вся помощь, какую мне смогут оказать. И в это время к нам вторично явился сокольничий.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52