Их целью могут быть только камни! Где началось ее приключение, там же оно и завершится. Не одно колесо завершило свой оборот.
Им не нужно перелезать через стену. Они вышли из рощи и пошли по тропе, на которой не было ни следа, а за спиной их слышался шорох шагов, ощущалось зловоние, которое сопровождает порождения Тьмы.
Камни ожили. С их вершин срывались языки огня. Гвеннан уже однажды это видела. Именно к этим маякам ее ведут. Темнота ночи рассеивалась, все посерело, приближался рассвет.
И в этой серости ясно стали видны знаки на камнях. Гвеннан почувствовала, что если бы захотела, смогла их прочесть, что теперь для нее здесь нет тайн. Но она не пыталась это сделать. В воздухе повисло напряженное ожидание, а она сама слишком возбуждена. Должно что-то произойти, что-то такое, что относится не к ее миру. Она отшатывалась от этого предстоящего и в то же время приветствовала его, понимала, что должна его принять.
Подойдя к основаниям камней, они повернулись и посмотрели на дорогу. Между ними и дорогой покрытое снегом поле, ослепительно белый ковер, сама его чистота заставляла его светиться. Снова звуки, низкое ворчание, вой, кашель, хриплый и грязный. Те, что сопровождали их к насыпи, разделились на две группы и тоже смотрели в сторону дороги.
Гвеннан поежилась при виде этих монстров, которые сидели или стояли, переступали с ноги на ногу – ждали. Тут собрались существа, какие и не могли представить себе люди, напрягая самое темное воображения, вызывая своих личных дьяволов и чудовищ. Хуже всего те, которые напоминают людей: видно, во что может превратиться опустившийся человек.
Движение на дороге заставило чудовища проползти вперед. Человек-волк поскакал к стене, подняв узкую голову и разведя челюсти, будто собирался завыть. Но не произнес ни звука. Может, его вой слишком высок для человеческого уха.
Человек, идущий по дороге, шатался из стороны в сторону, спотыкался, но не падал, хотя голова его повисла, подбородком он касался груди и не смотрел, куда идет; казалось, его влечет какая-то невидимая сила. Перебираясь через стену, он упал и несколько мгновений барахтался в снегу, но потом снова неуверенно встал.
Тор – идет в ответ на ее призыв. Гвеннан не понимала, как он мог уйти от тех, кто за ним присматривал. Шел он неуверенно; ясно, что он болен и слаб, вероятно, испытывает боль, но идет. Рядом с ним пошел человек-волк в позе собаки, ожидающей приказа. Но Тор не поднимал голову и не смотрел на это существо. Он продолжал идти к камням.
Существа расступились, как у ворот перед Гвеннан и опекуном, оставив свободное пространство у основания насыпи. Здесь Тор остановился и стоял, пошатываясь, руки его безжизненно свисали, ожоги ясно видны были под мазью. Наконец он поднял голову, его глаза, мертвенные глаза, устремились на двоих наверху.
Губы его раздвинулись, он зарычал, как могло бы зарычать стоявшее рядом с ним существо. К нему возвращалась жизнь. Огонь, не тот, что сжег его плоть, внутренний огонь разгорался в нем.
– Я пришел… – голос его звучал не слабо, не напряженно, даже не болезненно. В нем слышался вызов.
– Ты пришел… – ответил спутник Гвеннан.
– Во мне древняя кровь… – теперь в голосе его звучали гордость и сила. Он больше не шатался, спина его распрямилась. Ожоги его были ужасны, но в этот момент казалось, что они просто одежда, которую можно снять и выбросить.
– В тебе древняя кровь… – опять спокойное подтверждение.
– Приказываю… – Тор поднял руку. Существа, собравшиеся вокруг, ответили гортанным ворчанием. Их красные, как угли, глаза, устремились на двоих вверху. Они ждали только жеста или слова, чтобы наброситься, уничтожить.
– Я приказываю… – Рука, которая держала руку Гвеннан, от которой в нее вливалось ощущение силы, разжалась. Ее спутник прошел между двумя меньшими камнями, начал спускаться.
Девушка хотела крикнуть, остановить его, но знала, что это бесполезно. Они должны решить между собой, эти двое, так похожие, что их можно было принять друг за друга, если бы не ожоги Тора.
Тор не отрывал взгляда от того, кто подходил к нему. Звери голодно зашевелились. Но тот, кто сдерживал их, по-прежнему побеждал.
Опекун спустился к основанию насыпи, прошел между двумя чудовищами и остановился на расстоянии вытянутой руки от Тора.
– Ты не можешь взять… – сказал Тор. В нем больше не было никакой насмешливости. Гнев горел в его взгляде; глаза его сверкали, как глаза ждущих чудовищ.
– Я не могу взять… – согласился опекун. – Но ты можешь дать.
Лицо Тора исказилось в гримасе; должно быть, от этого порвалась корка его ожогов. Он высоко поднял сжатые кулаки, как будто хотел нанести смертельный удар стоявшему перед ним человеку.
– Нет! – закричал он, будто испытывал сильнейшие муки. – Нет! На этот раз все будет мое!
Опекун продолжал молча ждать. Гвеннан, не сознавая этого, придвинулась ближе.
– Ты не можешь использовать против меня Силу! – воскликнул Тор.
– Я не стану использовать ее. Выбор за тобой – и всегда был.
Руки Тора упали, кулаки разжались. На него, как плащ на плечи, опустилась усталость. Но глаза по-прежнему сверкали.
– Ты не можешь связать меня…
– Только кровь может сделать это. Поэтому ты и не хотел видеть меня, разве не так? Кровь сильна, она связывает…
Тор испустил нечленораздельный крик.
– Уйти? Я не уйду! Я свободен!
– Разве? – Одно слово, но Гвеннан видела, как задрожал Тор.
– Я свободен… – Теперь слова слышались неясно, потому что Тор руками закрыл лицо. – Я… не… уйду… я…
– Ты хозяин этих, – опекун указал на чудовищ, сидевших кругом. – Разве этого хочет подлинная кровь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64