– Лошадь совсем охромела, она не сможет идти с нами, – напомнил юноша еще об одном препятствии.Тревис некоторое время колебался. Его родовая память подсказывала, что со времен завоевания испанцами Американского континента, конь всегда служил для индейцев символом богатства и процветания. Апачам частенько приходилось выкрадывать их у испанцев. И теперь ему казалось неразумным и неправильным оставлять здесь, среди степей, больное и хромое животное, которое вполне могло бы еще послужить делам клана. Однако в то же время он прекрасно понимал, что времени им терять нельзя, любая помеха или отсрочка может их погубить.– Что ж, коня придется оставить здесь, – наконец заявил он с горечью.– А скво?– Она пойдет с нами. Мы должны узнать все, что можно, об этих людях, и зачем они здесь. Послушай, дочь Волка, – Тревис, наклонившись, в упор посмотрел в лицо женщине, стараясь подчеркнуть всю важность того, что он сейчас скажет, – ты поднимешься с нами в горы, и чтобы никаких трюков.Он вытащил нож и угрожающе провел им перед ее глазами.– Я и так собиралась в горы, – спокойно возразила она, кажется, ее страх прошел окончательно. – Развяжи мне руки, храбрый воин. Уж такому отважному бойцу нечего бояться слабой женщины.Рука Тревиса мгновенно скользнула, и в его пальцах блеснуло длинное узкое лезвие ножа, который он вытащил из складок ее одежды.– Вот теперь я действительно тебя больше не опасаюсь, дочь Волка, потому что вытащил твои клыки, – заметил Тревис многозначительно.Он рывком поднял женщину на ноги и быстрым движением перерезал тетиву, стягивавшую ее запястья. Тревис дал знак койотам отправляться вперед на разведку, а сами они втроем двинулись следом, держа путь к горам. Они шли молча: впереди Тревис, затем монголка, Цуай завершал маленький отряд.Взошли обе луны. Первая, желтая, заливала ночные окрестности золотистым светом, вторая, зеленая, довольно быстро катилась по небу и уже достигла зенита, ее тусклый свет придавал всему происходящему таинственный и странный оттенок. Однако Тревис не очень тревожился по поводу наземных опасностей. При свете двух лун равнина хорошо просматривалась далеко вперед, к тому же койоты могли в любой момент предупредить его телепатически. Но над ними довлела воздушная опасность, и Тревис торопился побыстрее миновать предгорье. Поэтому шел он размашистым шагом, задавая темп, не останавливаясь и не разговаривая. И только когда они к середине ночи уже поднялись довольно высоко по перевалу и остановились у небольшого горного ручья, чтобы передохнуть и напиться холодной, чистой воды, Тревис принялся расспрашивать девушку.– Так почему же ты покинула жилище своего народа?– Меня зовут Кайдесса, – строго поправила она его.В ответ он только хмыкнул.– Ты видишь перед собой Цуая из племени апачей. Меня же зовут Фокс, он назвал английский эквивалент своего племенного имени.– Апачи… – несмотря на акцент, она попыталась уловить правильное произношение. – А кто такие апачи?– Индейцы, – пояснил он терпеливо. – Но ты не ответила на мой вопрос, Кайдесса. Так почему же ты скрываешься от собственного племени?– Только не от племени, – решительно мотнула она головой. – А от тех, других. В общем, все так… ох, ну как же объяснить, чтобы вы поняли, она беспомощно развела мокрыми от воды руками. – Есть мое племя из Золотой Орды, хотя иногда вспоминаются странные обрывки иной жизни. Есть также люди, которые живут в Небесной Лодке. Они во всем полагаются на машину, и мы думаем те мысли, какие им нужны. Кстати, а отчего, – она внимательно взглянула на Тревиса, – мне хочется вам все рассказать? Странно. Ты сказал, что вы – индейцы, быть может, мы враги? Мне смутно вспоминается, что мы…– Давай условимся, – прервал он ее, – апачам и Орде нечего делить здесь и сейчас, кем бы мы там в прошлом ни были.Это было сущей правдой. По своим обрывочным воспоминаниям Тревис помнил, что сами они – индейцы – в незапамятные времена пришли в Америку из Сибири. И несмотря на каштановые волосы и серые глаза эта девушка вполне могла оказаться его дальней родственницей.– Вы… – пальцы Кайдессы прикоснулись к его руке. – Вас тоже послали к звездам. Разве не так?– Так, – ответил он.– И вами тоже управляют с Небесной Лодки?– Нет, мы свободны.– Как же вы сумели стать свободными? – поразилась она.Тревис заколебался, ему не хотелось говорить о поврежденном звездолете и упоминать, что его племя не обладает приличной защитой против монгольской колонии.– Мы ушли в горы, – уклончиво ответил он.– Значит, ваши машины вышли из строя, – залилась смехом Кайдесса. Ах, они так велики, так могучи, эти люди машин, но сколь же они ничтожны и слабы, когда машины перестают им повиноваться.– Такое произошло с вашим лагерем? – осторожно поинтересовался Тревис. Он не был уверен, куда она клонит, и не отваживался расспрашивать ее более подробно, боясь обнаружить собственное невежество.– Машина, которая управляет нашими мыслями, может действовать только на определенном расстоянии. Мы обнаружили это в первые же дни высадки, когда некоторые охотники отправились в леса и больше не вернулись. С тех пор охотники всегда выходят на охоту в сопровождении флайера, на котором есть машина. Но мы-то теперь знаем! – ладони Кайдессы сжались в кулачки. Мы поняли, что если только удастся вырваться за пределы ее действия, то нас ждет свобода, и мы придумали план. И вот девять или десять ночей назад эти другие были чем-то взбудоражены. Они все собрались в небесной лодке у своих приборов, что-то случилось… на время все их машины уснули.– Джагатай, Кучар, мой брат Хулагир, Менлик… – загибая пальцы, перечисляла она имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61