ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Генри Лайон Олди
Жестокий выбор Аники-воина
«…ландскнехты, никому не нужные люди, которые всюду бесцеремонно бродят, ищут войны и бедствий, и являются спутниками последних. Безбожных, погибших людей, чье занятие – разрушать, резать, грабить, жечь, играть, пить, богохульствовать, которые радуются чужому несчастью, кормятся, отнимая у других, – о них я ни под каким видом не могу сказать, что они не являются язвой всегосвета.»
Себастиан Франк, «Weltbuch»
Наш мир надменен и суров
Зимой и летом,
Но это – лучший из миров.
Узнай об этом.
Ниру Бобовай
Сидя в углу, Петер терзался душевной смутой.
Против обыкновения, это не было связано с вечным спутником-голодом, назойливостью окружающих или с поиском места для ночлега. Привычные, знакомые поводы разбежались, оставив бродягу недоумевать. Его накормили, заказанные песни он честно отыграл, снискав одобрение слушателей, теперь из-под пальцев легко струилась умеренно-фривольная мелодия без слов, которая всех вполне устраивала. О лютнисте, похоже, забыли – и слава Богу. С ночлегом также особых забот не предвиделось: хозяин не возражал, чтобы бродяга-музыкант скоротал ночь под закопченной, низко просевшей крышей кабака.
Смута Петера была совсем иного свойства. Он никак не мог уяснить, в какого рода заведении очутился. Кочуя с детства, Сьлядек посетил великое множество кабаков, таверен, харчевен, трактиров, шинков, тратторий, рестораций, ганделыков и колыб, Господним и людским промыслом назначенных для отдыха и увеселения брюха (а с помощью лютниста – уха и духа). Среди них встречались места вполне благопристойные и откровенно-разбойничьи притоны, прибежища усталых путников и разудалые вертепы разврата, ханжески-скромные трапезные при монастырях и оплоты бесшабашной вольницы, буянов всех мастей, где дым стоял коромыслом… Разное повидал на своем веку Петер Сьлядек, а вот сейчас находился в затруднении.
С чем соотнести кабак Хода Псоглавца, что торчал прыщом-анахоретом у перекрестка Вельмарского тракта с Пшецальским шляхом?!
– Мелкий порох для затравки, крупный – для зарядов…
– В железе, подлец! Сплошь! Ладно, беру панцерштехер…
– А расчет жалованья?
– По первому числу месяца до сражения…
Снаружи кабак более всего напоминал дубовый пенек с косым срезом крыши. Внутри дело обстояло так же: надежность без изысков. Крепкие скамьи из ясеня, мрачные столы-раскоряки; пять бочонков с успехом заменяли нехватку столов при наплыве народа. Занозистый потолок украшали два тележных колеса с укрепленными по ободу свечами. Дух еды, перегар хмельного, запах немытых тел шибает в нос. Снаружи истошно вопит свинья, не желая становиться ветчиной. Зато кормили здесь на убой, спаси и сохрани! Бродяге, например, достались крепыши-боровики с луком, тушеные в сметане, миска черного гороха со смальцем, а впридачу куриная нога неправдоподобных размеров, нашпигованная чесноком. Пальчики оближешь! Петер, собственно, и облизал. Праздник желудка спрыснула здоровенная кружка горячего клауварта с имбирем, отчего в голове возник приятный шум в соль-миноре. А народ вокруг жрал и пил всякое, редко повторяясь. Надо отдать должное Псоглавцу (вот ведь кличка, прости Господи!): кухня, при внешнем убожестве заведения, оказалась на высоте. Особым разнообразием отличалась выпивка: прославленная «зусмановка» на лавровом листе, ягодный «витрянчик», «Егерь Грозната» и его смуглые родичи из семьи крепчайших бальзамов, пенник, винцо – в холодном и горячем виде, с пряностями и без…
Гуляй, душа!
Души гуляли. Народ в кабаке собрался лихой: наемники-ландскнехты, разряженные в пух и прах, грозный кондотьер из Равенны, чуть что хватавшийся за меч, капитан-брабансон с троицей рядовых пикинеров, парочка дворян-французишек из «Lancia spezzada», прошедших суровую школу командования ротой авантюрьеров, испанский мушкетер, гордец, каких мало… Окружив бочонок, любовались героями местные парни, явно мечтая присоединиться к пестрому военному братству. Эй, вербовщик, чего ждешь? – иди, бери дуралеев голыми руками! Таких опытные вояки, нимало не стесняясь, вслух звали «беками», иначе «козлами». Насмешливо цитировали Йоханнеса Колотушку: «Бек» есть сопляк и преступник, молодец и слуга, млад и стар – едва ли половина «козлов» годна для боя!" Еще в кабаке протирал штаны какой-то совсем уж непонятный головорез, горланя о своих подвигах, да в углу устроились двое нищих: слепец и одноглазый, колченогий калека-поводырь.
– Добыча в раздел, кроме пушек и пороха…
– Земляков в случае драки звать артикул запрещает! Кликнешь своих, тебя профос за ушко…
– Мадьяр бьет наотмашь, московит – сверху вниз…
– …осман к себе тянет, поляк на крыж машет!..
– Какой ландскнехт без шаровар?! Посмешище…
– Купи шишак! Дешево отдам!..
– При Дражлице, на правом фланге…
Кричали, перекрикивали, буравили друг дружку взглядами: словно ножами пырялись. Однако, лишних непотребств избегали. Драки пресекались в зародыше, единым движением брови Хода Псоглавца. Эта же в высшей степени убедительная бровь давила на корню возможный отказ платить. Даже взашей еще никого не вытолкали. Странно. Люди отчаянные, военные, а ведут себя едва ли не монахами. Кабак на вид дыра дырой, а кормят от пуза. Время от времени посетители делали знак Псоглавцу, уходили с кабатчиком на двор и после кратких переговоров возвращались гулять дальше – или, наоборот, спешно удалялись, забыв допить пиво. Конечно, это не дело бродячего лютниста, и все-таки…
Попал сюда Петер, можно сказать, чужой волей, но теперь нисколько о том не жалел.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2
Жестокий выбор Аники-воина
«…ландскнехты, никому не нужные люди, которые всюду бесцеремонно бродят, ищут войны и бедствий, и являются спутниками последних. Безбожных, погибших людей, чье занятие – разрушать, резать, грабить, жечь, играть, пить, богохульствовать, которые радуются чужому несчастью, кормятся, отнимая у других, – о них я ни под каким видом не могу сказать, что они не являются язвой всегосвета.»
Себастиан Франк, «Weltbuch»
Наш мир надменен и суров
Зимой и летом,
Но это – лучший из миров.
Узнай об этом.
Ниру Бобовай
Сидя в углу, Петер терзался душевной смутой.
Против обыкновения, это не было связано с вечным спутником-голодом, назойливостью окружающих или с поиском места для ночлега. Привычные, знакомые поводы разбежались, оставив бродягу недоумевать. Его накормили, заказанные песни он честно отыграл, снискав одобрение слушателей, теперь из-под пальцев легко струилась умеренно-фривольная мелодия без слов, которая всех вполне устраивала. О лютнисте, похоже, забыли – и слава Богу. С ночлегом также особых забот не предвиделось: хозяин не возражал, чтобы бродяга-музыкант скоротал ночь под закопченной, низко просевшей крышей кабака.
Смута Петера была совсем иного свойства. Он никак не мог уяснить, в какого рода заведении очутился. Кочуя с детства, Сьлядек посетил великое множество кабаков, таверен, харчевен, трактиров, шинков, тратторий, рестораций, ганделыков и колыб, Господним и людским промыслом назначенных для отдыха и увеселения брюха (а с помощью лютниста – уха и духа). Среди них встречались места вполне благопристойные и откровенно-разбойничьи притоны, прибежища усталых путников и разудалые вертепы разврата, ханжески-скромные трапезные при монастырях и оплоты бесшабашной вольницы, буянов всех мастей, где дым стоял коромыслом… Разное повидал на своем веку Петер Сьлядек, а вот сейчас находился в затруднении.
С чем соотнести кабак Хода Псоглавца, что торчал прыщом-анахоретом у перекрестка Вельмарского тракта с Пшецальским шляхом?!
– Мелкий порох для затравки, крупный – для зарядов…
– В железе, подлец! Сплошь! Ладно, беру панцерштехер…
– А расчет жалованья?
– По первому числу месяца до сражения…
Снаружи кабак более всего напоминал дубовый пенек с косым срезом крыши. Внутри дело обстояло так же: надежность без изысков. Крепкие скамьи из ясеня, мрачные столы-раскоряки; пять бочонков с успехом заменяли нехватку столов при наплыве народа. Занозистый потолок украшали два тележных колеса с укрепленными по ободу свечами. Дух еды, перегар хмельного, запах немытых тел шибает в нос. Снаружи истошно вопит свинья, не желая становиться ветчиной. Зато кормили здесь на убой, спаси и сохрани! Бродяге, например, достались крепыши-боровики с луком, тушеные в сметане, миска черного гороха со смальцем, а впридачу куриная нога неправдоподобных размеров, нашпигованная чесноком. Пальчики оближешь! Петер, собственно, и облизал. Праздник желудка спрыснула здоровенная кружка горячего клауварта с имбирем, отчего в голове возник приятный шум в соль-миноре. А народ вокруг жрал и пил всякое, редко повторяясь. Надо отдать должное Псоглавцу (вот ведь кличка, прости Господи!): кухня, при внешнем убожестве заведения, оказалась на высоте. Особым разнообразием отличалась выпивка: прославленная «зусмановка» на лавровом листе, ягодный «витрянчик», «Егерь Грозната» и его смуглые родичи из семьи крепчайших бальзамов, пенник, винцо – в холодном и горячем виде, с пряностями и без…
Гуляй, душа!
Души гуляли. Народ в кабаке собрался лихой: наемники-ландскнехты, разряженные в пух и прах, грозный кондотьер из Равенны, чуть что хватавшийся за меч, капитан-брабансон с троицей рядовых пикинеров, парочка дворян-французишек из «Lancia spezzada», прошедших суровую школу командования ротой авантюрьеров, испанский мушкетер, гордец, каких мало… Окружив бочонок, любовались героями местные парни, явно мечтая присоединиться к пестрому военному братству. Эй, вербовщик, чего ждешь? – иди, бери дуралеев голыми руками! Таких опытные вояки, нимало не стесняясь, вслух звали «беками», иначе «козлами». Насмешливо цитировали Йоханнеса Колотушку: «Бек» есть сопляк и преступник, молодец и слуга, млад и стар – едва ли половина «козлов» годна для боя!" Еще в кабаке протирал штаны какой-то совсем уж непонятный головорез, горланя о своих подвигах, да в углу устроились двое нищих: слепец и одноглазый, колченогий калека-поводырь.
– Добыча в раздел, кроме пушек и пороха…
– Земляков в случае драки звать артикул запрещает! Кликнешь своих, тебя профос за ушко…
– Мадьяр бьет наотмашь, московит – сверху вниз…
– …осман к себе тянет, поляк на крыж машет!..
– Какой ландскнехт без шаровар?! Посмешище…
– Купи шишак! Дешево отдам!..
– При Дражлице, на правом фланге…
Кричали, перекрикивали, буравили друг дружку взглядами: словно ножами пырялись. Однако, лишних непотребств избегали. Драки пресекались в зародыше, единым движением брови Хода Псоглавца. Эта же в высшей степени убедительная бровь давила на корню возможный отказ платить. Даже взашей еще никого не вытолкали. Странно. Люди отчаянные, военные, а ведут себя едва ли не монахами. Кабак на вид дыра дырой, а кормят от пуза. Время от времени посетители делали знак Псоглавцу, уходили с кабатчиком на двор и после кратких переговоров возвращались гулять дальше – или, наоборот, спешно удалялись, забыв допить пиво. Конечно, это не дело бродячего лютниста, и все-таки…
Попал сюда Петер, можно сказать, чужой волей, но теперь нисколько о том не жалел.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2