Можно было подумать, это весь мир оказался отдан маленьким гибким дикарям — до чего чарующая иллюзия!Вновь и вновь возвращались они к могиле. Изредка приносили прутья и небольшие ветки, обломанные с отгораживающих площадку акаций, чаще же — сорванные цветы. На бегу они окликали друг друга.Нянечка была этим утром выходной, так что они резвились совершенно сами по себе.Как ты, может быть, помнишь, камеры и микрофоны в основном спрятаны в столбах колоннады. Из-за несмолкаемого жужжания пчел в жасмине мне не очень-то хорошо было слышно, о чем говорят дети — интересно, сколько государственных секретов спасли в свое время эти насекомые?! Но я все-таки расслышал, что Дорин ведет речь о каком-то Празднике. Нужно, настаивала она, подготовиться к Празднику. Остальные с ней не спорили, скорее, возбужденно поддерживали.— Мы навалим сверху целую гору цветов, и это будет огромный-огромныйПраздник, — услышал я слова Полл. Я забыл про работу и сидел, не отрывая от них глаз. Повторяю тебе, мне казалось, что только их занятие и имеет смысл во всем нашем свихнувшемся, воюющем мире. И оно оставалось для меня непостижимым. Наконец они засыпали цветами всю могилу. В вершину кургана воткнули несколько веток акации, в остальном же он был усеян большущими цветками штокрозы, малиновыми, лиловыми, каштановыми, желтыми, оранжевыми, проглядывающими случайно, то тут, то там, алыми кистями шалфея или пучком-другим нарванных Полл синих васильков. Потом они навтыкали вокруг могильника прутиков поменьше.Все в целом делалось, конечно же, без каких-либо формальных правил.Выглядело это красиво.Дорин опустилась на колени и начала молиться. Она настояла, чтобы оба наших преисполненных торжественности внука последовали ее примеру.— Да благословит Тебя, Иисус, в этот светлый день Господь! — сказала она. — Да будет это добрый Праздник во имя Твое!И еще многое сказала она, чего я не смог расслышать. Не иначе, пчелы пытались опылить микрофоны. Но в основном дети распевали: «Да будет это добрый Праздник во имя Твое!» А потом вприпрыжку затеяли какие-то пляски вокруг прелестной могилки.Ты, должно быть, удивлена столь неожиданной вспышкой христианства в нашем вполне агностическом семействе. Должен признаться, поначалу она породила во мне определенное сожаление, что я так долго подавлял свои собственные религиозные чувства — из уважения к рационализму нашей эпохи, а может быть, отчасти и из уважения к тебе, чьим невинным язычеством я всегда восхищался, безнадежно к нему стремясь. Насколько мне известно, Молли и Дик не выучили своих детей и слову молитвы. Быть может, традиционно даруемое религией утешение и было как раз тем, в чем нуждались эти сироты. Но что, если это утешение иллюзорно? Даже ученые говорят, что сама ткань пространства — времени была прорвана и реальность — чем бы она ни была — разрушается.Впрочем, мне нет нужды слишком уж беспокоиться. По сути своей эта праздничная церемония оставалась языческой, лишь слегка расцвеченной христианскими идиомами. Ибо пляски, которые вели дети среди нарванных ими цветов, были, я уверен, инстинктивным прославлением их собственного физического здравия. Они все кружили и кружили вокруг могилы! Затем танец распался на какие-то бессвязные фрагменты, и Тони вытащил из плавок свою писюльку и показал ее Дорин. Она, улыбнувшись, отпустила какой-то комментарий, и на этом все кончилось. Дети умчались к бассейну и попрыгали в воду.Когда прозвучал созывающий нас к ленчу гонг и все мы собрались на веранде, Полл все порывалась отвести меня к могилке.— Деда, пошли, посмотришь на наш Праздник!Они живут внутри мифа. Под напором школы ворвется интеллект, грубый разбойник интеллект, и миф увянет и умрет, как яркие цветы на их таинственной могиле.И все-таки это неправда. Разве величайшее, омрачающее нашу эпоху верование — что всевозрастающее производство и индустриализация принесут максимум счастья максимуму людей на всем земном шаре — не более чем миф, который поддерживает большинство? Но это миф Интеллекта, а не Бытия, если позволительно подобное разграничение.Опять я философствую. Одна из причин, по которой они выставили меня из правительства!Скоро прибудет Дин Рид. Кое-кто скажет, получаю по заслугам…Скоро напишу. Навеки любящий тебя муж — Джо.Р. S. Вкладываю в конверт оттиск передовой статьи из сегодняшнего номера лондонской «Тайме». Несмотря на подчеркнутую осторожность тона, говорит она о многом. 2 Передовица из номера "Тайме " от 20 августа 2020 года:
УБИЙСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯЗападные ученые наконец-то пришли к общему — хотя и не по всем пунктам, ибо даже в области науки мнение редко оказывается единогласным, — согласию: да, человечество стоит нынче перед лицом самого тяжелого кризиса своего существования, кризиса, не пережить который означает не выжить вовсе.Представляющимся в перспективе беспрецедентно зловещими, кризисам свойственно приобретать в ретроспективе черты определенного семейного сходства. Выясняется, что они были критичны, но не трагичны — и говорим мы это не ради красного словца. Комментарии профессора Джеймса Рэнсома, сделанные им вчера в Сан-Франциско, позволяют уяснить истинные масштабы и пропорции все более тревожных новостей, свидетельствующих о нестабильности инфраструктуры пространства; особенно желательно подобное разъяснение для широкой публики, которая еще две недели назад даже не догадывалась, что существует некая инфраструктура пространства, не говоря о том, что активность в ядерной сфере может нарушить ее стабильность. Замечание профессора о том, что нынешняя нестабильность представляет собой, по его словам, «жирную и мрачную завершающую точку в истории загрязнения окружающей среды», должно напоминать нам, что вот уже более пятидесяти лет мир переживает весьма чувствительные вспышки паники, связанной с проблемами загрязнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60