Ему вспомнились легенды, во множестве ходившие по Кабинам — легенды о таинственных небывалых существах.
В первую очередь это были загадочные люди Носа. Их территории располагались очень далеко, а сами они выделялись каким-то неведомым могуществом, таинственным оружием и совершенно непохожими обычаями. Они понемногу расселялись по всем зарослям водорослей и в будущем, как утверждали легенды, должны были расправиться со всеми остальными племенами. Но хотя Носари и внушали ужас, по крайней мере, не подлежало сомнению, что это все же были люди.
Мутанты, в свою очередь, были полулюдьми.
Изгнанные из своих племён, они жили поодиночке или небольшими группами в чаще. Было у них или слишком много зубов и пальцев, или же слишком мало мозгов, а из-за многочисленных врождённых уродств они вдобавок едва были в состоянии спасти свои жалкие жизни.
Они были пугливыми и по этой причине им приписывалось множество отвратительных качеств.
И, наконец, Чужаки. Эти вообще не были людьми. В снах стариков, таких как Эфф, они появлялись постоянно. Они возникали сверхъестественным способом из горячего чернозёма джунглей, а их убежища лежали в местах, которых ещё никто не достиг. У них не было ни сердца, ни крови, но внешне они напоминали людей, благодаря чему могли незамеченными жить среди обычных смертных, собираясь с силами, чтобы потом — как вампиры кровь — высосать из человека всю его жизненную энергию. Время от времени племена устраивали облавы на них. Тела подозреваемых вскрывали, но как правило обнаруживали там кровь и сердце. Этот пример наилучшим образом демонстрировал, как неуловимы Чужаки, в существовании которых никто не сомневался, — доказательством тому являлся сам факт организации охоты на них. Даже в это мгновение они могли таиться за дверью и являли собой неясную угрозу наподобие того молчаливого силуэта, который исчез среди растений.
Так выглядела примитивная мифология племени Грина, причём она ничем существенным не отличалась от подобных же кошмарных повествований, распространённых среди других племён, блуждающих по территории, известной под названием Джунгли.
В этой мифологии особое место занимали Гиганты. О Носарях, мутантах и Чужаках знали, по крайней мере, то, что они существуют. Время от времени из зарослей вытаскивали живого мутанта и заставляли его танцевать так долго, пока люди, утомлённые этим зрелищем, не отправляли его в Долгое Путешествие. Множество вояк готовы были похвастаться и поклясться, что у них случались поединки с Носарями и Чужаками. И все же все эти три вида имели в себе что-то нереальное. Во время яви, в компании других таких же храбрецов, легко было просто не верить в их существование.
С Гигантами дело обстояло иначе. Они были абсолютно реальными. Когда-то все принадлежало им, весь мир был их собственностью, а некоторые даже утверждали, что сами люди происходят от Гигантов. Следы их могущества были видны везде, былое величие их — очевидно.
Если бы однажды они надумали возвратиться, то любое сопротивление оказалось бы бесполезным.
И над всеми этими фантастическими образами маячил один ещё более фантастический, скорее просто символ, нежели конкретное существо. Его называли Богом.
Никто не испытывал перед ним страха, но имя его почему-то редко упоминалось, так что поразительно было, каким способом оно вообще сохранялось из поколения в поколение. С ним было связано выражение «бога ради», что звучало очень убедительно, хотя и не выражало ничего конкретного. Таким образом, понятие Бога было сведено в конце концов к дружелюбному проклятию.
И все же то, что Комплейн подметил сегодня в Джунглях, было, пожалуй, более тревожно, чем все остальное. Предаваясь этим размышлениям, он вспомнил ещё один факт: детский плач, который слышали он и Гвенна.
Эти два отдельных факта неожиданно сложились в одно целое: таинственный незнакомец и приближающееся племя. Этот мужчина не был никаким Чужаком или ещё кем-то из таинственных существ. Он был самым обыкновенным охотником из плоти и крови, разве что принадлежал к другому племени, а значит, объяснение оказывалось простым и понятным.
Комплейн расслабился и лёг. Размышления улучшили его настроение, но тем не менее он был несколько недоволен тем, что не мог додуматься до правильных выводов раньше. И все же, открыв в себе неожиданные способности к дедукции, он испытывал удовлетворение.
Слишком плохо он использовал свой разумом. Вся его предыдущая жизнь была всего лишь набором автоматических реакций: им управляли местные обычаи, Наука или его собственные настроения. Теперь все это следовало переменить. С этой минуты он станет другим, таким, как, ну скажем, Маррапер. Он будет оценивать явления, но, разумеется, не в материальном смысле, не так как Роффери оценивает товар.
Для проверки надо будет запастись определёнными данными, которые должны составить из себя единое целое.
С помощью такого метода и достаточного количества разнообразных данных ему, может быть, удастся даже логически осознать концепцию корабля…
Почти незаметно Комплейн погрузился в сон. Когда он проснулся, его не приветствовал, как обычно, запах горячей пищи. Он резко сел, ойкнул и, ухватившись за голову, слез с кровати. С минуту ему казалось, что тоска по жене полностью подавила его, но чуть погодя он почувствовал, как где-то в глубине пробуждается энергия.
Он собирался действовать, он ощущал потребность в немедленном действии; что стоит за этим — покажет время. Вновь появилось предчувствие грядущих огромных перемен.
Он натянул штаны, добрался до двери и распахнул её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79