Она распахнулась и наступила полная тишина. Комната была абсолютно тёмной. Источник света, видимо, был уничтожен ещё в незапамятные времена. Если бы комната была освещена, водоросли в своей погоне за светом высадили бы дверь, но тёмных закутков они не любили ещё больше, чем человека.
— Тут только крысы, — сказал Комплейн. Он перевёл дыхание. — Входи, Роффери, чего ты ждёшь?
Ни слова не говоря, Роффери достал из своей котомки фонарик и зажёг его. Он двинулся первым, остальные толпились за ним. Помещение было очень большим — восемь на пять шагов — и совершенно пустым. Неровный свет фонарика выхватывал перекрытия потолка, нагие стены и пол, заваленный разбитой мебелью. Кресла, столы, ящики которых были выдвинуты, носили на себе следы мощных ударов топором. Лёгкие металлические стеллажи были погнуты и валялись в пыли. Пятеро мужчин остановились на пороге и насторожённо присматривались, пытаясь прикинуть, как давно произошёл этот варварский акт, и чуть ли не ощущая его в воздухе, поскольку разрушение в отличие от созидания переживает тех, кто был его творцом.
— Здесь можно спать, — коротко заметил Маррапер. — Рой, загляни-ка за дверь вон в той стороне.
Дверь, на которую он указал, была наполовину приоткрыта. Обогнув остатки стола, Комплейн толкнул её. Показалась небольшая ванная, где также царил дух разрушения: фарфоровая раковина расколота, а трубы водопровода вырваны из стены, на которой все ещё были заметны потёки старой ржавчины. Вода не текла здесь давным-давно. Комплейн осматривал ванную, когда грязно-белая крыса неожиданно выскочила из трубы, промчалась по полу, увернулась от пинка Фермора и скрылась в чаще водорослей.
— Достаточно, — решил Маррапер. — Сейчас перекусим, а потом кинем жребий, кому стоять на страже.
Они ели, бережно пользуясь взятыми с собой запасами и дискутируя на тему рациональности дежурства. Поскольку Комплейн и Фермор считали его естественным, а Роффери и Вэнтедж — излишним, мнения аккуратно разделились пополам, а священник не дал себе труда разрешить спор. Он молча ел, потом аккуратно вытер руки тряпьём и, все ещё не перестав жевать, сказал:
— Роффери, ты будешь дежурить первым, а Вэнтедж вторым, таким образом, вы сразу получите возможность доказать свою правоту. Во время следующего сна дежурить будут Фермор и Комплейн.
— Ты же сказал, что мы будем тянуть жребий, — подозрительно произнёс Вэнтедж.
— Я передумал.
Он сообщил это так небрежно, что Роффери невольно приготовился к атаке.
— Полагаю, что тебе, святой отец, никогда не придётся быть в часовых, — заметил он.
Маррапер развёл руками и на его лице появилось выражение детской наивности.
— Дети мои милые, ваш духовник и так оберегает вас все время, как во сне, так и наяву. — Неожиданно изменив тему, он достал из плаща какой-то округлый предмет. — С помощью этого приспособления, — сообщил он, — от которого я предусмотрительно избавил Циллака, мы сможем научно установить время дежурства, чтобы ни один из вас не перетрудился больше другого. Видите, на одной из сторон помещён круг с цифрами и три стрелки. Это называется часы, они отмеряют время, и время дежурства тоже. Их сконструировали с этой целью Гиганты, а это значит, что и им приходилось иметь дело с безумцами и Чужаками.
Комплейн, Фермор и Вэнтедж разглядывали часы с интересом, Роффери, которому уже приходилось сталкиваться с такими предметами в своей работе оценщика, сидел с безразличным видом. Священник отобрал свою собственность и принялся крутить небольшую головку на боку приспособления.
— Это я делаю для того, чтобы они действовали, — пояснил он. — Из трех стрелок вот эта, тонкая, двигается слишком быстро, и мы можем совсем не обращать на неё внимания. Две толстые перемещаются с разной скоростью, но нас интересует только вот эта, самая короткая. Видите, сейчас она касается цифры «восемь». Эрн, ты будешь дежурить до тех пор, пока стрелка не дойдёт до цифры «девять», и тогда разбудишь Вэнтеджа. Вэнтедж, когда стрелка дойдёт до цифры «десять», ты разбудишь нас всех, и мы пойдём дальше. Ясно?
— Куда пойдём? — ворчливо спросил Вэнтедж.
— Об этом поговорим, когда выспимся, — важно произнёс Маррапер. — Сон сейчас — самое главное. Разбудите меня, если заметите кого-либо за дверью, но только без ложной паники. Я бываю очень недоволен, когда нарушают мой сон.
Он разлёгся в углу, оттолкнул сломанное кресло, которое ему мешало, и начал готовиться ко сну. Без колебаний все последовали его примеру, только Роффери с неприязнью следил за ними. Все уже лежали на полу, когда Вэнтедж нерешительно заговорил:
— Отец Маррапер… — В голосе его звучала просьба. — Ты не хотел бы помолиться о целостности наших шкур?
— Я слишком устал, чтобы заботиться о целостности чьей-либо шкуры, — ответил Маррапер.
— Коротенькую молитву, святой отец.
— Ну, как тебе угодно. Дети мои, пространства для нашего «я», помолимся.
Лёжа на грязном полу, он приступил к молитве. Сперва в словах его не было особой силы, но по мере того, как приходило вдохновение, молитва обретала все большую страстность.
— О Сознание, вот мы, недостойные, чтобы быть семенем Твоим, ибо много грехов в нас и не стараемся мы достаточно, дабы отринуть их от себя, хотя в том долг наш. Мы бедны, и скудна жизнь наша, но обладая Тобой, мы не лишены надежды. О Сознание, стань бдительным опекуном пяти утлых судёнышек сих, поскольку надежда сейчас больше нужна нам, гребцам, нежели тем, кто остался в покое, и посему больше в нас места для Тебя. И поскольку мы знаем, что как только станет Тебя не хватать, объявится Твой враг, Подсознание, то позволь верить нам, что мысли наши будут обращены только к Тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79