– Нижайше прошу простить, господин посланник, но, насколько мне известно, вы должны передать это письмо далее, оно предназначено только для глаз его святейшества Це'Сарра, лично. Еще раз прошу прощения.
– С твоего позволения, я полномочный представитель Це'Сарра в Борлиене, – ровным голосом ответил посланник.
Пробежав глазами письмо, он кивнул и достал серебряную монету для гонца.
С поклоном приняв деньги, последний ретировался, бормоча что-то себе под нос. Выбравшись из подземного дворца, СкафБар отвязал своих хоксни и пустился в обратный путь в Гравабагалинен, торопясь доложить королеве об успешно выполненном поручении.
После ухода гонца посланник некоторое время в задумчивости стоял на месте, улыбаясь своим мыслям и почесывая кончик носа. Элам Эсомбер, мужчина двадцати четырех с половиной лет, худощавый и представительный, был облачен в длинный, до пят, кидрант, полы которого при ходьбе волочились за ним. Размышляя, он задумчиво покачивал письмо, удерживая его за уголок, и рассматривал живописный миниатюрный портрет королевы МирдемИнггалы, ее подарок. Письмо позволяло взглянуть на обстоятельства в несколько новом свете, из чего он, посланник, мог извлечь немалую выгоду, как общеполитическую, так и личную. Гравабагалиненская миссия с самого начала представлялась ему любопытным приключением, и он не собирался скучать ни в пути, ни по приезде на место. Рассуждая наедине с собой, Эсомбер решил, что не станет напускать на себя излишнюю религиозность и благосклонно примет от жизни все то приятное, что ей угодно будет преподнести ему в Гравабагалинене.
Едва корабль ЯндолАнганола надежно пришвартовался к причалу, как на площади перед королевским дворцом собралась толпа горожан в надежде попытаться донести о своих бедах лично монарху. Согласно закону все прошения на королевское имя следовало подавать через скритину, но древняя традиция бросаться в ноги государю и вымаливать у него милости все еще держалась в народе, тем более что сам король всегда предпочитал дело праздности. Устав от ожидания и обомлевших трясущихся придворных, то и дело в страхе замирающих под его взглядом подобно бездыханным статуям, король согласился устроить в соседнем приемном зальце небольшую аудиенцию для простых просителей. Ручной рунт устроился на маленьком стульчике рядом с хозяином, чтобы тот, опуская руку, мог время от времени поглаживать его по лобастой голове.
Выслушав и приняв решение по делам двух горожан, король приказал впустить третьего, коим оказался уже знакомый нам Бардол КараБансити, анатом и астролог, по торжественному случаю облачившийся поверх обычного чарфрула в вышитый короткий плащ. Увидев приближающегося уверенной походкой солидного горожанина, король поднял бровь, а вытерпев его вычурный поклон, нахмурился.
– Имя этого человека – КараБансити, государь, – наклонившись, доложил королю главный советник, стоящий навытяжку по левую руку от трона. – Он известный астролог и анатом, и некоторые из его трудов по описанию повадок звезд и устройства внутренностей есть в дворцовой библиотеке.
Кивнув, король проговорил:
– Да, я помню тебя. Ты друг моего бывшего главного советника, СарториИрвраша.
КараБансити мигнул налитыми кровью глазами.
– Смею надеяться, ваше величество, что СарториИрвраш по сию пору пребывает в добром здравии, несмотря на то, что теперь к его титулу главного советника прибавилась приставка «бывший».
– Он сбежал в Сиборнал, так что не знаю, в каком здравии он там сейчас пребывает. Ну, что ты хочешь от меня?
– Для начала, ваше величество, я хотел бы попросить стул, поскольку мои ноги невыносимо болят от долгого стояния.
Некоторое время монарх и анатом молча изучали друг друга. Наконец король указал пажу на стул, велев поставить тот перед троном.
Неторопливо разместившись на принесенном стуле, КараБансити заговорил:
– Поводом для моего прихода к вам, ваше величество, явилась странная находка – по моему мнению, бесценная, – которую я, наслышанный о том, что вы, ваше величество, слывете человеком сведущим в науках и наукам потворствующим, решил представить вам.
– В науках я несведущ, а в остальном достаточно глуп, чтобы к лести относиться с презрением. Как король Борлиена, большую часть своего внимания я уделяю вопросам политики – дабы поддерживать благосостояние страны.
– Разумный человек старается черпать знания из всех доступных источников, поскольку в знании сила. Я знаю, что быстрее смогу сломать человеку руку, если пойму, каким образом устроен его локтевой сустав.
Король рассмеялся. Смех – глухой и хриплый – срывался с его уст нечасто. Он с улыбкой наклонился к анатому.
– Что такое твоя ученость против неумолимого зноя Фреира? Последнее время мне кажется, что даже Всемогущий Акханаба пасует перед его яростью.
КараБансити скромно потупил взор.
– Мне мало что известно о возможностях Всемогущего, ваше величество, поскольку он не удостаивает меня ни своим вниманием, ни беседой. На прошлой неделе какие-то мудрецы из простонародья нацарапали на двери моего дома бранное слово «атеист», с тех пор под этой табличкой я и проживаю.
– Тогда тебе стоит подумать о спасении души.
Король сказал это без вызова, понизив голос, точно дал дружеский совет.
– Ты астролог, человек, знающий толк в небесных явлениях – что ты можешь сказать о несносной жаре, измучившей наши края? Говорят, род людской наказан за свои прегрешения – а как по-твоему? Сгорим ли мы все заживо в пламени Фреира?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36