Она попыталась вскрикнуть. Но не смогла произвести ни единого звука. Все ее тело начало наполняться нестерпимой болью. Страдание клещами сдавило ее грудную клетку.
Когда ее глаза снова закрылись, ее рот так и остался открытым.
Похожий на невиданных размеров мешковатый воздушный шар, странник опустился на поверхность Луны.
Растительный астронавт, являющий собой удивительный природный механизм, или нечто мало чем отличное от подобного понятия, едва ли был способен на связное мышление. И тем не менее где-то внутри его огромного тела шевелилось изводящее осознание того, что последнее его путешествие оказалось слишком коротким, что где-то позади осталось то, что могло бы задержать его на больший срок. Но расплодившиеся в невероятных количествах тигромухи причиняли на Земле, в текущий момент мало чем отличающейся от Луны, слишком большие неприятности. Возможно, что где-то дальше ему удастся разыскать более тихое место, такое же зеленое, к тому же исполненное подобных же приятных пронизывающих лучей…
Возможно, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, на полный желудок, конечно, он отправится на поиски этой новой тихой и уютной гавани…
Над пиками Луны висело множество странников. В совершенном беспорядке их нити перекрещивались повсюду, являя собой густую неорганизованную сеть. Луна была их приютной гаванью, во многом выгодно отличающейся от неприветливой Земли, где воздух был слишком густой и лапы теряли свою подвижность. Странники первыми разыскали и открыли для обитания этот чудесный мир – если не принимать во внимание жалкие разновидности тех примитивных недоразвитых организмов и существ, семейства которых отправились в небытие задолго до появления космических цеппелинов. Странники оставались последними повелителями миросозидания. Огромные и подобные богам, они наслаждались своей полновластностью в зените своего могущества.
Странник замедлил движение, прекратив производить нить. Медлительно и лениво он пробрался сквозь ячеи густой сети и опустился вниз, к скудной растительности излюбленной Луны…
Условия существования на Луне разительно отличались от имеющих место на планетах с повышенной гравитацией. Многоствольному баньяну не дано было добиться здесь своего владычества; в разреженном воздухе и пониженной гравитации это растение лишалось своей силы и теряло способность к росту. Здесь правили бал гигантских размеров злаковые и петрушковые, на чью мягкую постель и опустился наш странник. С шипением ослабив напряжение тела, растение извергло облако кислорода и предалось отдыху.
С удобством разместившись на подстилке из мягкой зелени, паук раскинул по сторонам свое обширное тело. Его ноги уместились в огромных кучах зелени. Из всех возможных складок и отверстий его необъятной шкуры хлынули потоки живности – спор и мелких насекомых, орехов, семян и листьев, которых он забрал на свою клейкую поверхность с далекой Земли. Вместе с другой невольной добычей странника, на поверхность Луны упало и шесть линз огнелинза. Коротко прокатившись по лунной поверхности, линзы замедлили свой ход и остановились.
Первым пришел в себя мужчина Харрис. Застонав от неожиданно пронизавшей его грудь боли, он попытался подняться и сесть. Его лоб уперся в неожиданное препятствие и он вспомнил где находится. Подтянув к себе колени и сжав руки, он попытался приоткрыть крышку своего гроба.
Несколько мгновений крышка противостояла ему. Потом внезапно вся линза развалилась на куски и Харрис кубарем выкатился наружу. Жесткое воздействие открытого вакуума ослабило связующие структуры скорлупы линзы.
Не в силах подняться на ноги, Харрис остался лежать там, где упал. Его голова раскалывалась от боли, в его легких еще клубился неприятный запах. Широко открытым ртом он глотал чистый воздух. Поначалу воздух казался ему разреженным и резко холодным, но он вдыхал его раз за разом с наслаждением.
Понемногу он пришел в себя настолько, что смог оглядеться по сторонам.
На ближайшем кусте висели какие-то желтоватые пряди, медленно протягивающие к нему свои нежные щупальца. Встревоженно, он обернулся туда и сюда в поисках женщин, которые смогли бы защитить его. Поблизости не отказалось ни одной. Едва в силах сдвинуться с места и с трудом сгибая пальцы рук, он вытянул из-за пояса нож, потом перекатился на бок и отрубил щупальца, которые уже подбирались к нему. Это был враг, но легкий враг!
В тот же миг он вскрикнул, увидев во что превратилась его кожа. Вскочив на ноги, он пошатнулся и застонал от отвращения к самому себе. Вся его кожа была покрыта струпьями. Более того, его одежда лоскутьями опадала с него, он различил новый кожистый покров, покрывающий его руки, грудь и ноги. Он поднял руку и новая кожа отвратительно растянулась, подобно крыльям. Его тело было поражено порчей, его мужская красота пропала безвозвратно.
Звук, раздавшийся неподалеку, заставил его обернуться, и он снова вспомнил о своих спутницах. Лили-Йо выбиралась из остатков своего гроба. Она подняла руку в приветствии.
К своему ужасу, Харрис различил на ее теле знаки тех же перемен, которые только что увидел у себя. По правде сказать, он с трудом узнал ее. Более всего сейчас Лили-Йо была похожа на одного из тех мерзких летающих людей, которых они все так ненавидели. Он бросился лицом вниз на землю и разрыдался, чувствуя как его сердце разрывается от страха и отвращения.
Лили-Йо не пролила не слезинки. Она не была рождена для слез. Не обращая внимания на болезненные изменения, произошедшие в собственном теле, с трудом втягивая воздух в легкие, она двинулась вперед, огибая лапы безразличного ко всему странника, отыскивая четыре других гроба-линзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17