Смитлао вдруг поймал себя, что думает он о том же, что и в комнатах Гунпата, — о вымирании человека. Сейчас он ясно осознал, что для Природы нет ничего проще, чем после исчезновения паразита-человека, начать все сызнова. Он напряжённо ждал, почти наверняка уверенный, что сейчас на его глазах разразится драма.Через сверкающую после дождя в лучах солнца поляну кралась крохотная машина — сторож периметра, в обязанности которого входило оповещать о приближении незваного гостя.Через минуту показались ещё четыре робота: одного из них Смитлао узнал. Жабоподобная машина, которая допрашивала его. Они методично и целенаправленно пробирались сквозь розовые кусты — пять страшных, разной конфигурации, средств уничтожения.Механический охранник что-то забормотал и присоединился к процессии, направляющейся в сторону чужака.— Ему бы — нюх собаки, — вслух подумал Смитлао. Фраза содержала истину; собак, объявленных излишеством, давно истребили.Тем временем чужак перелез через ограду и подбирался к краю поляны. Он сломал ветку кустарника с густой листвой и прикрепил к рубашке так, чтобы полностью скрыть лицо, другую ветвь он привязал к поясу. Как только роботы приблизились, он вскинул вверх обе руки с третьей веткой над головой.Шесть машин окружили его, тихо бормоча и всхлипывая. Что-то щёлкнуло в роботе-жабе, будто она, наконец-то, на что-то решилась.— Идентифицируйтесь, — потребовала она.— Я — куст розы, — ответил чужак.— На кустах розы растут цветы розы. У вас их нет. Вы — не розовый куст, — прогудела жаба.Её самая большая и мощная пушка смотрела в грудь человека.— Мои цветы увяли, — продолжал ломать комедию мужчина, — но листья остались. Спросите садовника, если вы не знаете, что такое листья.— Этот предмет с листьями, — глухо проговорил робот-садовник.— Я знаю, что такое листья. Мне не нужно спрашивать садовника. Листья — это покрытие деревьев и растений, которое придаёт им зелёную окраску, — обиделась железная жаба.— Этот предмет — с листьями, — повторил садовник и добавил, чтобы окончательно прояснить: — Листья придают этому предмету зелёную окраску.— Я знаю, что такое листья, — обозлилась жаба. — Мне не нужны твои советы, садовник.Похоже, что между роботами разгорался интересный, примитивный спор, но в этот момент одна из машин оторвала их от предмета дискуссии:— Этот розовый куст — говорит, — объявила она.— Розовые кусты не могут говорить, — снова завелась жаба.Выдав этот перл, она замолчала, видимо, размышляя над превратностями жизни. Затем медленно произнесла:— Вывод: или этот розовый куст — не розовый куст, или этот розовый куст — не должен говорить.— Этот предмет — с листьями, — настаивал на своём садовник. — Но это — не розовый куст. У розовых кустов есть прилистник. У этого предмета нет прилистников. Это — крушина. Крушина также известна как плодоносная ольха.Такие специальные знания у жабы отсутствовали. Повисла гнетущая тишина.— Я — крушина, — подхватил версию садовника чужан, не меняя положения. — Я не могу говорить.Все машины начали одновременно говорить, кружа вокруг него, чтобы рассмотреть получше, неуклюже натыкаясь друг на друга. Наконец жаба прервала этот механический хоровод:— Чем бы ни был этот предмет с листьями, мы должны выкорчевать его. Мы должны уничтожить его.— Вы не можете выкорчевать его. Это — забота садовника, — объявил садовник.И, вращая колёсами, выдвинув телескопическую косу, он пошёл на жабу.Против пушек жабы такое грубое оружие малоэффективно. Правда, жаба уразумела, что их расследование зашло в тупик.— Мы обратимся к Чарльзу Гунпату за советом, — проворчала она. — Следуйте за мной.— Чарльз Гунпат — на конференции, — сообщил робот-оповеститель. — Во время конференции нельзя беспокоить Чарльза Гунпата. Поэтому мы не должны беспокоить Чарльза Гунпата.— Поэтому мы должны ждать Чарльза Гунпата, — невозмутимо произнесла механическая жаба.Они очень близко подъехали к тому месту, где спрятался Смитлао. Затем всем отрядом подкатили к лестнице, забрались на неё и скрылись в доме.Смитлао мог только позавидовать хладнокровию чужака. То, что тот остался жив, — чудо! Если бы он попытался спастись бегством, его бы моментально убили; именно на такие ситуации и натасканы роботы. Если бы он разговаривал с одним роботом, а не с несколькими, ничто бы ему не помогло, так как роботы — примитивные создания. Но когда их несколько, происходит то, что иногда случается в компаниях людей: готовность поразить всех своей логикой за счёт объекта обсуждения.Логика! Вот в чём беда. Вот к чему стремились все роботы. Но человек обладает и логикой, и мышлением. Поэтому сам бы он справился со своими проблемами гораздо лучше, нежели при помощи примитивной логики машин. И тем не менее он проигрывал войну с Природой. А Природа, как и роботы, руководствовалась только логикой. Это — парадокс, которому человек ничего не мог противопоставить.Как только роботы укатили, чужак быстро пересёк по1яну и взбежал по ступенькам, направляясь к тому месту, где неподвижно стояла девушка.Смитлао перебежал к дому и спрятался за берёзой около веранды, стараясь подобраться к ним ближе; он чувствовал, что делает что-то непотребное, подглядывая за ними без помощи защитного экрана, но не мог оторваться. Внутреннее чутьё подсказывало ему: эта маленькая тайна может означать конец всему и всего, чем был человек.Чужак медленно двигался, словно загипнотизированный, приближаясь к Плой Плой.Она заговорила первой:— А ты находчивый!Сейчас на её бледном лице играл румянец.— Мне пришлось весь год что-то изобретать и находить, чтобы быть ближе к тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61