Корм для собак". Не понимаете, что это значит?
Они продали Боксера на живодерню!
Крик ужаса вырвался у всех животных. В эту минуту мужчина на облучке
хлестнул лошадей, и фургон медленно двинулся по двору. Рыдая, животные
сопровождали его. Кловер приложила все силы и настигла его. "Боксер! -
закричала она. - Боксер! Боксер! Боксер!" И в эту минуту, словно слыша
что-то в окружающем шуме, из заднего окошечка фургона показалась
физиономия Боксера с белой полосой поперек морды.
- Боксер! - закричала Кловер страшным голосом. - Боксер! Прыгай!
Скорее! Они везут тебя на смерть!
Все животные подняли крик: "Прыгай, Боксер, прыгай!" Но фургон уже
набрал скорость и оторвался от них. Осталось неясным, понял ли Боксер, что
ему хотела сказать Кловер. Но он исчез из заднего окошечка, и внутри
фургона раздался грохот копыт. Боксер пытался вырваться на свободу. Были
мгновения, когда казалось - еще несколько ударов, и под копытами Боксера
фургон разлетится в щепки. Но увы! - силы уже покинули его, и звук копыт с
каждым мгновением становился все слабее, пока окончательно не смолк. В
отчаянии животные попытались обратиться к двум лошадям, тащившим фургон.
"Товарищи! Товарищи! - кричали они. - Вы же везете на смерть своего
брата!" Но тупые создания, слишком равнодушные, чтобы понять происходящее,
лишь прижали уши и ускорили шаг. Боксер больше не появлялся в окошечке.
Слишком поздно спохватились животные, что можно было помчаться вперед и
запереть ворота. Фургон уже миновал их и быстро исчез за поворотом дороги.
Никто больше не видел Боксера.
Через три дня было объявлено, что он умер в госпитале Уиллингдона,
несмотря на все усилия, которые прилагались для спасения его жизни. Визгун
явился рассказать всем об этом. Он был, по его словам, рядом с Боксером в
его последние часы.
- Это было самое волнующее зрелище, которое я когда-либо видел, -
сказал Визгун, вздымая хвостик и вытирая слезы. - Я был у его ложа до
последней минуты. И в конце, когда у него уже не было сил говорить, он
прошептал мне на ухо, что единственное, о чем он печалится, уходя от нас,
- это неоконченная мельница. "Вперед, товарищи! - прошептал он. - Вперед
во имя восстания. Да здравствует Скотский Хутор! Да здравствует товарищ
Наполеон! Наполеон всегда прав". Таковы были его последние слова,
товарищи.
После этого сообщения настроение Визгуна резко изменилось. Он
замолчал и подозрительно огляделся, прежде чем снова начать речь.
До него дошли, сказал он, те глупые и злобные слухи, которые
распространялись во время отъезда Боксера. Кое-кто обратил внимание, что
на фургоне, отвозившем Боксера, было написано "Скотобойня" и с
неоправданной поспешностью сделал вывод, что Боксера отправляют к
живодеру. Просто невероятно, сказал Визгун, что среди нас могут быть такие
легковерные паникеры. Неужели, - вскричал он, вертя хвостиком и суетясь из
стороны в сторону, - неужели они разбираются в делах лучше их обожаемого
вождя, товарища Наполеона? А на самом деле объяснение значительно проще. В
свое время фургон действительно принадлежал скотобойне, а потом его купила
ветеринарная больница, которая еще не успела закрасить старую надпись. Вот
откуда и возникло недоразумение.
Слушая это, животные испытали огромное облегчение. А когда Визгун
приступил к подробному описанию того, как на своем ложе отходил Боксер, об
огромной заботе, которой он был окружен, о дорогих лекарствах, за которые
Наполеон, не задумываясь, выкладывал деньги, у них исчезли последние
сомнения, и печаль из-за того, что они расстались со своим товарищем,
уступила место мыслям, что он умер счастливым.
Наполеон сам лично явился на встречу в следующее воскресенье и
произнес краткую речь в честь Боксера. К сожалению, сказал он, невозможно
захоронить на ферме останки нашего товарища, но он уже приказал сплести
большой лавровый венок и возложить его на могилу Боксера. Через несколько
дней свиньи предполагают устроить банкет в честь Боксера. Наполеон
закончил свое выступление напоминанием о двух фразах Боксера: "Я буду
работать еще больше" и "Товарищ Наполеон всегда прав". Эти слова, сказал
он, каждый должен воспринять до глубины души, как свои собственные.
В день, назначенный для банкета, из Уиллингдона приехал фургон
лавочника и доставил на ферму большой деревянный ящик. Ночью с фермы
раздавались звуки нестройного пения, которые перешли в нечто, напоминающее
жестокую драку и около одиннадцати завершились звоном разбитого стекла. До
полудня следующего дня никто не показывался во дворе фермы, и ходили
упорные слухи, что свиньи откуда-то раздобыли деньги, на которые было
куплено виски.

10
Шли годы. Приходили и уходили весны и осени. Уходили те, кому пришел
срок их короткой жизни на земле. Настало время, когда не осталось почти
никого, кто помнил бы былые дни восстания, кроме Кловер, Бенджамина,
ворона Мозуса и некоторых свиней.
Скончалась Мюриель; не было уже Блюбелл, Джесси и Пинчера. Умер и
Джонс - он скончался где-то далеко, в лечебнице для алкоголиков. Был забыт
Сноуболл. Был забыт и Боксер - всеми, кроме некоторых, кто еще знал его.
Кловер превратилась в старую кобылу с негнущимися ногами и гноящимися
глазами. Она достигла пенсионного возраста два года назад, но никто из
животных так пока и не вышел на пенсию. Разговоры, что угол пастбища будет
отведен для тех, кто имеет право на заслуженный отдых, давно уже
кончились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31