ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Руководящую роль здесь играл Леонид Андреев.
Вокруг новых журналов и издательств собрались люди, не мирившиеся с гегемонией Брюсова. Явственно обозначился разлад между «москвичами» и «петербуржцами».
Отчетливую картину создавшегося положения рисует письмо Брюсова к отцу от 21 июня 1907 года: «Среди „декадентов“, как ты увидишь отчасти и по „Весам“, идут всевозможные распри. Все четыре фракции декадентов: „Скорпионы“, „Золоторунцы“, „Перевальщики“ и „Оры“ – в ссоре друг с другом и в своих органах язвительно поносят один другого. Слишком много нас расплодилось и приходится поедать друг друга, иначе не проживешь. Ты читал, как мы нападаем на „петербургских литераторов“ („Штемпелеванная калоша“): это выпад против „Ор“ и, в частности, против А.Блока. Этот Блок отвечает нам в „Золотом руне“, которое радо отплатить нам бранью на брань. Конечно, не смолчит и „Перевал“ в ответ на „Трихину“! Одним словом, бой по всей линии».
Упомянутая Брюсовым необузданная статья «Штемпелеванная калоша» была написана Андреем Белым. Таким образом, Блок и Белый уже открыто оказались в разных лагерях.
Белый неистовствовал, обличая «петербургских литераторов» в «Весах» из номера в номер. В мае он печатает «Штемпелеванную калошу», в июне – злейшие рецензии на альманах «Цветник ор» и на драму Чулкова «Тайга», в июле – фельетон «Синематограф» и рецензию на альманах «Белые ночи», в августе – памфлет «Детская свистулька». В том же духе подвизался он в «Перевале» и в киевском журнальчике «В мире искусств».
И везде – несдержанные выпады против Блока: «корифей российской словесности», «автор золотого кренделя», «бессмысленные, идиотские, бесчеловечные гримасы», «неустанные кощунства», «дешевый и приевшийся модернизм», «ералашные глубины» и тому подобное.
Внешним поводом к полемике в первую очередь послужил злосчастный «мистический анархизм» и его незадачливый изобретатель – Георгий Чулков.
Удивления достойно, сколько энергии уходило на разоблачение очевидной чепухи. Но нужно иметь в виду, что Белый, Сергей Соловьев, Эллис, Зинаида Гиппиус (писавшая под псевдонимом: Товарищ Герман) и другие авторы «Весов» (сам Брюсов в полемике почти не участвовал) усмотрели в беспочвенных и спекулятивных рассуждениях Вячеслава Иванова и Чулкова о «соборности», «мистическом анархизме» и «мистическом реализме» раскольническую ревизию символистской доктрины и попытку образования новой литературной школы. Это обстоятельство и определило меру их негодования.
Любопытно, что трескучая декламация на темы «неограниченной внутренней свободы» и «неприятия мира» всерьез принималась Брюсовым и его оруженосцами как «политическое революционерство», несовместимое с настоящим искусством.
Уровень полемики был крайне невысок. К спорам, казалось бы, принципиальным примешивалась сущая ерунда. Так, например, Вячеслав Иванов смертельно обиделся на «Штемпелеванную калошу», усмотрев в самом заглавии намек на треугольную марку созданного им издательства «Оры» (на калошах известной фирмы «Треугольник» ставился фабричный штемпель той же формы). И это обсуждалось бесконечно!
Чулков подлил масла в огонь, опубликовав в начале августа в газете «Товарищ» статью «Молодая поэзия», где прямо говорилось о «принципиальном расколе» среди символистов и о «новом литературном течении, возникшем после „Весов“». Символистов-зачинателей Чулков обвинил в антиобщественном настроении «и даже реакционности», припомнив, к примеру, что Мережковский в своем исследовании о Толстом и Достоевском открыто защищал идею самодержавия.
Главарями нового течения были объявлены Вячеслав Иванов и Александр Блок.
Внешним образом Блок, казалось бы, в самом деле давал повод причислить его к этому несуществующему течению: участвовал в «Факелах», дружил с Чулковым. Последнее обстоятельство особенно раздражало Белого, можно сказать – приводило его в бешенство (для этого у Белого, как мы знаем, были особые причины).
Между тем Блок с самого начала относился к чулковской проповеди с явным предубеждением, да и сам Чулков все чаще вызывал его раздражение.
«Почти все, что Вы пишете, принимаю отдельно, а не в целом. Целое (мистический анархизм) кажется мне не выдерживающим критики» (июль 1906 года). Через год: «Я все больше имею против мистического анархизма». Немного позже: «Мистический анархизм! А есть еще – телячий восторг. Ничего не произошло, а теленок безумствует».
И о самом Чулкове: «Есть писатели с самым корявым мировоззрением, о которое можно зацепиться все-таки. Это значит, у них есть пафос. А за Чулкова, например, не зацепишься. У него если пафос – так похож на чужой, а чаще поддельный – напыщенная риторика». И, наконец, уже со всей откровенностью: «…он совсем некультурен. Возмутительно его притягивание меня к своей бездарности».
И при всем том Блок продолжал тесно общаться с Чулковым, собутыльничал с ним, посвятил ему «Вольные мысли». Человек добрый и отзывчивый, он жалел нещадно травимого со всех сторон Чулкова, хорошо зная ему цену как литератору. Вот он пишет Чулкову: «К Вам я совсем не изменился… по-прежнему „лично“ отношусь к Вам с нежностью, а к мистическому анархизму – отрицательно». И почти одновременно – матери: «С Чулковым вижусь изредка, всегда неприятно и для него и для себя».
Непоследовательность? Да, конечно. Что ж, и Блок при всей своей разборчивости и строгости отношения к людям бывал непоследовательным. Чулков с его богемными наклонностями, что называется, пришелся ко двору в те годы, когда Блок учился топить свою душевную боль и тревогу в стакане вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
Вокруг новых журналов и издательств собрались люди, не мирившиеся с гегемонией Брюсова. Явственно обозначился разлад между «москвичами» и «петербуржцами».
Отчетливую картину создавшегося положения рисует письмо Брюсова к отцу от 21 июня 1907 года: «Среди „декадентов“, как ты увидишь отчасти и по „Весам“, идут всевозможные распри. Все четыре фракции декадентов: „Скорпионы“, „Золоторунцы“, „Перевальщики“ и „Оры“ – в ссоре друг с другом и в своих органах язвительно поносят один другого. Слишком много нас расплодилось и приходится поедать друг друга, иначе не проживешь. Ты читал, как мы нападаем на „петербургских литераторов“ („Штемпелеванная калоша“): это выпад против „Ор“ и, в частности, против А.Блока. Этот Блок отвечает нам в „Золотом руне“, которое радо отплатить нам бранью на брань. Конечно, не смолчит и „Перевал“ в ответ на „Трихину“! Одним словом, бой по всей линии».
Упомянутая Брюсовым необузданная статья «Штемпелеванная калоша» была написана Андреем Белым. Таким образом, Блок и Белый уже открыто оказались в разных лагерях.
Белый неистовствовал, обличая «петербургских литераторов» в «Весах» из номера в номер. В мае он печатает «Штемпелеванную калошу», в июне – злейшие рецензии на альманах «Цветник ор» и на драму Чулкова «Тайга», в июле – фельетон «Синематограф» и рецензию на альманах «Белые ночи», в августе – памфлет «Детская свистулька». В том же духе подвизался он в «Перевале» и в киевском журнальчике «В мире искусств».
И везде – несдержанные выпады против Блока: «корифей российской словесности», «автор золотого кренделя», «бессмысленные, идиотские, бесчеловечные гримасы», «неустанные кощунства», «дешевый и приевшийся модернизм», «ералашные глубины» и тому подобное.
Внешним поводом к полемике в первую очередь послужил злосчастный «мистический анархизм» и его незадачливый изобретатель – Георгий Чулков.
Удивления достойно, сколько энергии уходило на разоблачение очевидной чепухи. Но нужно иметь в виду, что Белый, Сергей Соловьев, Эллис, Зинаида Гиппиус (писавшая под псевдонимом: Товарищ Герман) и другие авторы «Весов» (сам Брюсов в полемике почти не участвовал) усмотрели в беспочвенных и спекулятивных рассуждениях Вячеслава Иванова и Чулкова о «соборности», «мистическом анархизме» и «мистическом реализме» раскольническую ревизию символистской доктрины и попытку образования новой литературной школы. Это обстоятельство и определило меру их негодования.
Любопытно, что трескучая декламация на темы «неограниченной внутренней свободы» и «неприятия мира» всерьез принималась Брюсовым и его оруженосцами как «политическое революционерство», несовместимое с настоящим искусством.
Уровень полемики был крайне невысок. К спорам, казалось бы, принципиальным примешивалась сущая ерунда. Так, например, Вячеслав Иванов смертельно обиделся на «Штемпелеванную калошу», усмотрев в самом заглавии намек на треугольную марку созданного им издательства «Оры» (на калошах известной фирмы «Треугольник» ставился фабричный штемпель той же формы). И это обсуждалось бесконечно!
Чулков подлил масла в огонь, опубликовав в начале августа в газете «Товарищ» статью «Молодая поэзия», где прямо говорилось о «принципиальном расколе» среди символистов и о «новом литературном течении, возникшем после „Весов“». Символистов-зачинателей Чулков обвинил в антиобщественном настроении «и даже реакционности», припомнив, к примеру, что Мережковский в своем исследовании о Толстом и Достоевском открыто защищал идею самодержавия.
Главарями нового течения были объявлены Вячеслав Иванов и Александр Блок.
Внешним образом Блок, казалось бы, в самом деле давал повод причислить его к этому несуществующему течению: участвовал в «Факелах», дружил с Чулковым. Последнее обстоятельство особенно раздражало Белого, можно сказать – приводило его в бешенство (для этого у Белого, как мы знаем, были особые причины).
Между тем Блок с самого начала относился к чулковской проповеди с явным предубеждением, да и сам Чулков все чаще вызывал его раздражение.
«Почти все, что Вы пишете, принимаю отдельно, а не в целом. Целое (мистический анархизм) кажется мне не выдерживающим критики» (июль 1906 года). Через год: «Я все больше имею против мистического анархизма». Немного позже: «Мистический анархизм! А есть еще – телячий восторг. Ничего не произошло, а теленок безумствует».
И о самом Чулкове: «Есть писатели с самым корявым мировоззрением, о которое можно зацепиться все-таки. Это значит, у них есть пафос. А за Чулкова, например, не зацепишься. У него если пафос – так похож на чужой, а чаще поддельный – напыщенная риторика». И, наконец, уже со всей откровенностью: «…он совсем некультурен. Возмутительно его притягивание меня к своей бездарности».
И при всем том Блок продолжал тесно общаться с Чулковым, собутыльничал с ним, посвятил ему «Вольные мысли». Человек добрый и отзывчивый, он жалел нещадно травимого со всех сторон Чулкова, хорошо зная ему цену как литератору. Вот он пишет Чулкову: «К Вам я совсем не изменился… по-прежнему „лично“ отношусь к Вам с нежностью, а к мистическому анархизму – отрицательно». И почти одновременно – матери: «С Чулковым вижусь изредка, всегда неприятно и для него и для себя».
Непоследовательность? Да, конечно. Что ж, и Блок при всей своей разборчивости и строгости отношения к людям бывал непоследовательным. Чулков с его богемными наклонностями, что называется, пришелся ко двору в те годы, когда Блок учился топить свою душевную боль и тревогу в стакане вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248