– Еще чего дать али объешься?
Динка мотает головой и, запихивая в рот кусок хлеба, дотрагивается пальцем до недоеденной котлеты.
– Вот это съем, тогда скажу, – заговорщически шепчет она.
– Ну, доешь, доешь, – соглашается Лина и еще крепче налегает на стол. Золотисто-карие глаза ее светятся любопытством. – Ну, а где же это ты платье все измочила, а? Рыбу, что ли, ловила аль рыба тебя?
Динка вскидывает глаза и шутя замахивается на Лину ложкой.
– Не дури, не дури!.. Накидаешь мне полну голову каши... – добродушно ворчит Лина. – Ты лучше скажи, где бегала утресь? Для ча стирку-то делала? Нос у тебя цел, а платье мокрехонько... Али топил тебя кто в ем? – снова любопытничает Лина.
Динка молча отодвигает тарелку и вылезает из-за стола.
– Допивай молоко-то! – предлагает Лина.
– Не надо. Я пойду к Мышке... Мышка! Мышка! – кричит она в сад.
Мышка уже сбегала к Алине сказать, что Динка пришла и ест кашу.
– Ну, пришла так пришла! Подумаешь, какая новость! Не бегай зря и не хлопай дверью. Видишь, я выжигаю по дереву.
Алина срисовывает с открыток цветы на тоненькие дощечки, а потом выжигает их своей машинкой. Она не любит, чтобы ей мешали. Мышка хочет сказать что-то еще про младшую сестренку, но, подумав, круто поворачивается и убегает.
– Мышка! Мышка! – зовет Динка.
– Я здесь! – кричит Мышка.
– Пойдем посидим на большой скамейке, – предлагает Динка. Глаза ее слипаются от усталости.
Девочки, взявшись за руки, идут в сад. В саду под кленом – широкая скамья. Здесь самый тенистый уголок, сюда приходят секретничать Алина со своей подругой Бебой и мама с Катей. Динка усаживается на скамейку и, приткнувшись боком к сестре, наваливается на нее всей тяжестью своего крепко сбитого тела. Мышка одной рукой обнимает сестру, а другой хватается за край скамейки, чтоб не упасть.
– Говори что-нибудь или пой все время, – сонным голосом просит Динка.
Мышка еще крепче хватается за край скамейки и, выставив вперед одну ногу, упирается ею в землю.
Спи, милая сестрица,
Так сладко, чуть дыша... —
запевает она тоненьким голоском, сильно фальшивя и перевирая слова.
Я охранять готова
Твой сон хоть до утра.
Динка закрывает глаза и еще сильнее наваливается на сестру.
Я не позволю мухе
К тебе на грудь присесть, —
с усилием выводит Мышка, цепляясь за скамейку.
* * *
Динка спит долго. Она не слышит, как приходит Катя и, освободив изнемогающую Мышку, усаживается около скамейки с книгой, не слышит, как снова прибегает Мышка и вместе с Катей укладывает ее голову на подушку, как приходит Лина и вызывает Катю на кухню, а Мышку посылает в комнату за ножницами и нитками. Динка просыпается от громкого голоса Алины:
– Пароход «Гоголь» вышел из Самары!..
«Мама едет...» Динка вскакивает и садится на скамейке, сонно протирая глаза. Ей хочется бежать к калитке, но что-то мешает ей. Перед глазами встает длинный берег и лицо мальчика с баржи.
Девочка медленно плетется на террасу. Алина сидит за столом и поминутно смотрит на круглые папины часы. Мышка уже вертится у калитки и ждет гудка...

Глава 7
Мама

У парохода, который привозит маму, совершенно особенный гудок: он такой звонкий и протяжный, что его слышно даже на Учительских дачах. Мышка уверяет, что этот пароход не гудит, а поет, выговаривая одно слово: «Ма-а-м... Ма-а-м...»
Мама уезжает и приезжает каждый день, и каждый день к ее приезду Алина кладет на стол большие круглые часы и торжественно объявляет:
– Пароход «Гоголь» вышел из Самары!
Младшие дети сейчас же сбегаются на ее голос и нетерпеливо топчутся около стола. Но Алина не любит, чтоб они смотрели на часы, она смотрит сама и спустя некоторое время еще громче и еще торжественней сообщает:
– Пароход «Гоголь» подходит к пристани!
И все трое замирают в ожидании длинного радостного гудка:
«Ма-а-м... Ма-а-м... Ма-а-м...»
– Пойдемте, пойдемте! – кричит Мышка. Каждому хочется встретить маму первым, но Алина никому не позволяет быть первой.
– Будем стоять все трое у калитки, – говорит она.
Динка проскальзывает в дальний угол террасы и усаживается на перила. Сегодня в первый раз ей не хочется встречать маму. «Я не мамина дочка», – горько думает она, чувствуя, что мать никогда не простила бы ей сегодняшнего поступка. Динка вспоминает, как один раз, еще в городе, она столкнула с крыльца слюнявого Егорку. Егорка даже не ушибся, он только упал и испугался, но как тогда рассердилась на нее мама! «Ты злая девочка, я не хочу такой дочери», – сказала она, и, сколько ни плакала и ни просила Динка, мама не хотела даже разговаривать с ней.
«Мама, мама!» – кричала Динка, но лицо у мамы было холодное, чужое... Динка, захлебываясь плачем, объясняла, что толкнула Егорку за длинные слюни, которые он распустил на крыльце, но мама ничего не хотела слушать, повторяя: «Ты не моя дочка...»
В конце концов Динка пришла в такое отчаяние, что за нее вступились Катя и Алина.
«Вы не понимаете, – сказала им тогда мама. – Ведь это уже не шалость, а злой поступок».
Это случилось давно, Динка тогда была еще маленькая, а теперь она выросла и сделала еще худший поступок.
«Эх ты, паскуда!» – сказал ей на берегу белобрысый паренек.
Динка вспомнила злые, недобрые лица, гневные слова и взгляды, обращенные к ней.
«Лучше б я утонула...» – тоскливо подумала она и снова вспомнила маму. Один раз мама читала им стихи:
Есть на свете много бедных и сирот...
У мамы был такой грустный голос, что Динка невольно вслушивалась в эти стихи и запомнила их наизусть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32